— Сила, значит, твоя гуляет. А я все думаю, как ты меня сбить могла? — улыбнулся довольный Гамаюн.
— Ты уж прости, случайно вышло, — покаянно сказала ему.
— Случайно ничего не бывает, — важно сообщил Гамаюн, — Я вещун, такие вещи точно знаю.
— Ты же говорил, что вещать не очень получается, — спросила его.
— Это я по мелочам не попадаю. А так, когда что-то глобальное надо предсказать, так это всегда получается, важно приосанился Гамаюн.
— Мальчика с девочкой перепутать — это мелочи? — рассмеялась на его слова.
— Конечно, — уверенно кивнул Гамаюн, — будет ли война, кто победит на ратных соревнования, какие ставки будут — это я могу. А ребенка — это женское дело предсказывать.
— А за что, говоришь, тебя попросили прогуляться? — подозрительно спросила его.
— Да ни за что! Представляешь, на последних ратных боях я все ставки предсказал правильно. Сижу, прибыль свою подсчитываю и вдруг из неоткуда появляется какой-то князь и положил пятерых богатырей! А я его в расчет не брал. Там ведь теория вероятности чисел есть. Их просчитываешь, потом переставляешь. И все! А этот не посчитанный появился. Это не моя вина. Ну, в общем, прибыль мою отобрали и полетать предложили, — Сказал Гамаюн, почесывая свою филейную часть птичьей туши.
— Что ж за князь такой? — спросила Гамаюна, вспоминая, что братья как раз хотели эти бои по тарелочке посмотреть, да бабушка не разрешила.
— Не знаю я, пришлый какой-то, случайно в сказку попал, — нахохлился Гамаюн, теперь почесывая второй ушибленный филей с другой стороны.
— Ты же говорил — случайностей не бывает, — напомнила птице.
— Не бывает. А этот неожиданно на поле появился, и сразу же махать кулачищами направо и налево, не разбирая кого бьет. Я к нему потом подходил, — снова почесал второй филей, — пытался с ним договориться о компенсации за утраченную прибыль, вместе работать предлагал, — угрюмо сказал Гамаюн.
— А он что?
— Отказал, — проворчал Гамаюн.
Сидели мы пригорюнившиеся у пенечка с половинкой курицы. Вздохнули мы одновременно, отчего земля волной пошла, подкидывая деревья, и ветер снес еще макушки дальше.
— Да что ж за лес такой?! — услышали возмущенный мужской возглас со стороны осыпавшихся веток.
Мы с Гамаюном насторожились. Голос показался знакомым и мне и ему, переглянусь. Оба, не сговариваясь, стали потихонечку отползать к краю полны, в надежде, что нас не заметят. Курицу Гамаюн прихватил с собой в клюве. Успели спрятаться в кустах на краю поляны как раз перед тем, как владелец голоса вышел на нее.
— Он! — вместе прошептали мы с Гамаюном.