С этими-то животными и соседствовал Нур-ад-дин в конюшне кривого визиря. Разглядывая коней, увидел он у одного из них бельмо на каждом глазу. Надо сказать, что купеческий сын был сведущ в вопросах врачевания и решил он, что это шанс. «Вот, клянусь Аллахом, время воспользоваться случаем! Я солгу визирю, что смогу вылечить коня. Сам сделаю что-нибудь, чтобы он ослеп окончательно, и тогда визирь казнит меня без промедления», — думал юноша.
Дождавшись, пока хромой визирь зайдет в конюшню поглядеть на жеребцов, Нур-ад-дин сказал: «О владыка, что мне будет, если я вылечу этого коня?» — «Клянусь жизнью, — ответил визирь, — если ты его вылечишь, я освобожу тебя и исполню любое твое желание». — «О владыка, — сказал купеческий сын, — прикажи расковать мне руки». Когда Нур-ад-дина освободили от кандалов, он истолок в порошок стекло, смешал его с негашеной известью и луковым соком и наложил жеребцу на глаза повязку с этой смесью.
«Теперь его глаза провалятся, а я избавлюсь от этой гнусной жизни», — подумал Нур-ад-дин и с легким сердцем отправился спать, обратившись перед сном в молитве к Великому Аллаху со словами: «О господи, мудрость твоя такова, что избавляет от просьб».
С восходом солнца визирь поспешил в конюшню посмотреть на результаты лечения. Когда же снял он повязку в глаз животного, то увидел, что болезнь отступила и это прекраснейшие из красивых глаз по могуществу владыки открывающего. «О мусульманин, я не видел в мире подобного тебе умельца! Клянусь Мессией и истинной верой, ты угодил мне, ведь бессильны были излечить этого коня все коновалы в нашей стране». Визирь собственноручно освободил Нур-ад-дина от оков, пожаловал ему роскошную одежду и назначил главным конюхом, установив довольствие, жалованье и поселив в комнате над конюшней. Купеческий сын несколько дней восстанавливал силы, но не забывал о своих обязанностях. Он нещадно наказывал нерадивых слуг, которые недостаточно хорошо ухаживали за лошадьми, ежедневно сам вычищал любимцев визиря. Хромой господин не мог нарадоваться на нового слугу и не подозревал, к чему все это приведет.
Однажды дочь кривого визиря, невинная и прекрасная, подобная убежавшей газели или гибкой ветке, сидела в новом дворце у окна, из которого была видна конюшня. Девушка услышала, как новый главный конюх поет и сам себя утешает такими стихами:
«Хулитель мой, что стал в своей сущности
Изнеженным и весь цветет в радостях, —
Когда терзал бы рок тебя бедами,
Сказал бы ты, вкусив его горечи:
“Ах, прочь любовь и все ее горести —
Спалила сердце мне она пламенем!”