— Чику-чику-паба, чику-чику-па. Чику-чику-паба, чику-чику-па… — забубнил Боб, раскачиваясь в такт и ловко отбивая ритм по бёдрам и груди.
Все услышали знакомый хит, звучавший в наушниках чуть ли не у каждого, когда о-транспорты поднимали их, героев, самоуверенных и решительных, на поверхность.
Как давно это было!
С воодушевлением решили воспользоваться этим ритмом.
Заняв позицию на камнях вокруг Силью, беглецы следили за ночным небом. С запада, со стороны океана, показалась пульсирующая искра. Искра бодро карабкалась в зенит. В хрустальной тишине холодной ночи людям казалось, они слышат звон, с которым пробирается в тропосфере искусственная звезда — посланница родного мира.
«Чику-чику-паба…»
Родина!
…Океан со вздохом смыкается над о-транспортом, принимая его в свои тёмные тяжкие объятия. В глубине, в недоступности чудовищных давлений, в вечном мраке и тишине, при постоянных низких температурах висят над глубоководными течениями колоссальные ледяные глыбы: так выглядят для внешнего наблюдателя рукотворные крепости — их дом, подводные рифы. Ледяной панцирь толщиной до двадцати футов — внешняя защита рифа, его техно-кора, испещрённая трубками охлаждения и чуткими датчиками.
…Пра-предки выплавляли в массе ноздреватой омега-пены жилые объёмы, соединяя их шахтами лифтов и тоннелями-коридорами, — будущими улицами с лентами транспортёров. С тех пор искусственные рифы медленно, как и положено рифам, увеличиваются, наращивая наружные стены, и расширяя жизненное пространство для седьмого поколения подводников, рождённого в комфортном и безопасном мире. Великая глубь стала домом народа Моря, его новой Родиной.
* * *
…До зенита сияющей искре осталось несколько градусов. В центр круга, отмеченного камнями древних солнцепоклонников, быстро шагнул Анджей. Согнулся, устойчиво расставив ноги, опёршись ладонями о свои колени.
«Чику-чику-паба…» — Ван вскочил на спину Анджея и, оттолкнувшись, выпрыгнул на край пощадки.
«Чику-чику-паба…» — снова прыжок Вана…
Спутник прошёл апогей и стал удаляться за вершиной горы Ильимани.
Анджей после стремительных кульбитов Вана подвигал лопатками, растёр колени. Ван подошёл, похлопал его по плечу. Обнялись.
Постепенно у всех сходила на нет эйфория, пережитая в месте силы.
Для чистоты эксперимента Серый запретил входить в круг до появления следующего спутника. Ожидалось, что до утра пролетит ещё один. Давала знать о себе усталость, холод пробирался под жалкие синтетические тряпки, в которые приходилось рядиться на руднике. Ждали в напряжённом молчании, смотрели в небо; другого плана спасения у беглецов не было. Неумолимо приближался час рассвета.