Глава 7
Когда ночь заканчивается, и надо просыпаться
Магистр Ян Риус поджал губы и вернулся в кресло. Кабинет, в котором я торчала уже целый час, навевал тоску. Потолок с искусственной лепниной, настенные пилястры, ампирная мебель из массива дерева с латунными деталями, люстры и ковры невзрачного коричневого цвета. Темно-вишневые портьеры с золотыми узорами. Здесь так и витал дух старой доброй классики, тоскливый и действующий на нервы. А хозяин кабинета только добавлял мрачных мыслей.
Уже которое утро он звал меня к себе и тиранил по поводу обряда отката, который должен был вернуть архимага Ашерро в реальность. Успехов не было. Честно говоря, я и не стремилась преодолеть порог между теорией и практикой.
— Камелия, ты плохо стараешься, — изрек Ян в завершение своей поучительной тирады.
Ну, все! Тоска и мрачность быстро переросла в гнев. Не зря, наверное, считается, что воздушная стихия — самая непостоянная и быстро меняющаяся из всех четырех.
— Я не могу! Я — не Лилит! — почти прокричала я, встала с жесткого кожаного дивана цвета горького шоколада и направилась к выходу.
— Кроме тебя — некому, — сказал Ян укоризненно и с надеждой.
Напоследок я еще раз окинула мага разъяренным взглядом и воздушным потоком толкнула дверь. Толкнула так, что она, открывшись, стукнулась об стену, а затем и вовсе слетела с петель.
В коридоре я встретила адептку выпускного курса факультета некромантии, которая тут же протянула мне книгу.
— Я нашла то, что вы просили, архимаг Де Алькарро, — сказала девушка.
Она с нескрываемым ужасом, перемешанным с немым восхищением, посмотрела на остатки принесенной в жертву двери.
— Спасибо, Мария, — я взяла книгу и продолжила свой путь.
Я не сказала, что я — Деверо, а не Алькарро. Все равно бесполезно. Первые пять недель на Альтерре я еще пыталась доказать всем, что у меня — другая фамилия, но упрямством здесь отличалась не я одна, и со временем пришлось смириться.
Вернувшись в комнату на четвертом этаже, выделенную мне под кабинет, я открыла книгу и принялась дополнять свой разбор принципа отката проклятия, которым Лилит одарила Архана, чтобы удержать в нем искру жизни. Да, практическим подходом к откату я не занималась, а вот теорией — каждую ночь. Для всех я делала это, чтобы замкнуть магический круг четырех стихий, а на самом деле — потому что никак не могла забыть эти бездонные глаза, теплую улыбку и прикосновения, вызывающие дрожь.
Я прекрасно понимала, что всему виной воспоминания, которые возникли после того поцелуя. И отчаянно старалась убедить себя, что я не могу испытывать к этому мужчине чувства, потому что их просто не было на самом деле. А если и были — то точно не мои. Каждый вечер я вновь и вновь повторяла перед зеркалом напутствия Александра: