Она пересекла зелёную лужайку, направляясь к Тезону. Мокрая от росы юбка тянулась вслед за ней. В опустевшей больнице луна осветила крытые ниши, и призраки тех, кого она лечила здесь, скрылись в тени. За дверью показались нацарапанные на стенах надписи, которые она видела каждый день. Буквы и рисунки слабо мерцали в лунном свете; вот и османский корабль и слова, которые когда-то вселяли в неё надежду.
Эти надписи говорили о мире, который когда-то царил в этих местах, куда приезжали торговать из разных стран, – о взаимной выгоде, о коммерческом обмене. Венеция некогда была средоточием всех рас и религий и надеялась возродиться, когда чума покинет эти земли. Она постоянно думала о том, что султан, кроме четырёх коней, отправил сюда пятого: прекратив торговлю, он перекрыл источник жизненных сил города.
Фейра потянулась и дотронулась до слова, которое было ей ближе всего: Константинополь. Когда-то оно означало дом. Теперь её домом стал этот остров.
* * *
На обратном пути Фейра бросила взгляд на дом Аннибала. Там было темно. В доме Трианни тоже. Она решила ещё прогуляться и направилась к сторожке. Дверь была открыта; она увидела стул Салве в углу, возле опустевшего очага.
Девушка вышла через ворота к пристани, где днем прощалась с сестрой Бенедеттой. Она взглянула на лагуну, на серебристую дорожку, вымощенную на воде лунным светом, которая тянулась к горизонту, туда, где море сливалось с ночью. Внезапно дорожка покрылась лучистой рябью.
Лодка.
Фейра замерла; сердце у неё бешено застучало, когда она поняла, что лодка покидает остров, а не плывет к нему. Она присмотрелась: в лодке только гребец. Пассажира не было. Что это значит?
Шагнув вперёд, Фейра заметила перед собой следы, блестевшие на пристани. Эти следы не могли принадлежать человеку. Один след – раздвоенный, как нога или копыто животного, а другой – с тремя отростками.
Как у ящера.
Она припала к земле и потрогала рукой след, ещё влажный, от которого исходил знакомый запах. Она обмакнула палец в след, подняла его в лунном свете и затем понюхала. Это было оливковое масло.
Повернувшись, она посмотрела назад, в сторону ворот. Странные следы тянулись к сторожке. Она резко выпрямилась, от чего на мгновенье у неё закружилась голова. Кто-то действительно высадился на берег и прошёл там, где она сейчас стояла.
Фейра пошла по следу, миновала сторожку и потеряла его в траве. Она покачала головой. Разговоры сестры Бенедетты о демонах-ящерах помутили её разум: ей не мешало бы хорошенько выспаться.
Первое, что она обнаружила, открыв дверь своего дома, – страницы Библии, разбросанные по всей комнате. На полу валялась её одежда – бельё, плащ, рубашка и бриджи.