Причиной этой обретенной ею власти над отцом стали её знания. Несколько раз он спрашивал её мнение по медицинским вопросам, а иногда уступал ей – даже в присутствии своей команды. В тот последний вечер, во время трапезы, он неохотно расспрашивал её о том, как лечить зараженного человека, как сдержать распространение серьёзного заболевания, если больной находится среди других людей. Она видела, что ему от всего этого не по себе, будто что-то утрачено навсегда.
Фейра решила рассказать отцу что-нибудь, что не нарушит слова, данного её матери, но поможет ей решить, что делать.
– Моя госпожа скончалась, – слова сорвались с губ Фейры и загремели в тишине, как мраморные кости на столе.
Глаза у отца сверкнули.
– Мне жаль, – тихо произнес он.
Фейра поняла, что ему уже все известно. Более того, ему действительно её жаль, он тоскует по ней и все ещё любит. Этого оказалось достаточно. Фейра с грохотом уронила свою тарелку и бросилась перед ним на колени:
– Отец, что мне делать? Она бредила перед концом и она наговорила столько странного – мне вернуться туда завтра?
Он погладил её щеку.
– Фейра, завтра я отправляюсь в путь. А ты вернешься в гарем, но уже как кадина султана, – ответил он, не смея смотреть ей в глаза.
Кровь бросилась ей в голову. Буря чувств охватила её, но сильнее всего был гнев. Все её ежедневные старания скрыть свою красоту оказались тщетны.
Султан разглядел её и сквозь вуаль.
Повторить путь своей матери было бы ужасно, но судьба Фейры оказалась намного хуже: её отдадут в жены собственному брату – какое надругательство над природой! Она сжала руку, которая гладила её щеку.
– Нет, отец, – произнесла она твердо, а затем взмолилась, – ведь ты не позволишь этому случиться, правда?
Он почувствовал, как спало напряжение, и спокойно посмотрел ей в глаза – наконец он нашел ответ. Он поклялся в верности султану в обмен на драгоценнейшую из дочерей. Если он лишится Фейры, что толку будет в его клятве или в его жизни? Он не отправится в эту безумную поездку. Он заберет Фейру, заберет корабль без груза и уплывет – туда, где султан не сможет до него добраться.
Может, они отправятся на Парос – в то место, которое навсегда останется раем для него. Он все ещё помнил запах лимонных деревьев, мимо которых мчался в ту теплую ночь, догоняя прекрасную Сесилию Баффо по дороге к морю. Его будоражило, что она неслась быстрее него. Он вспомнил, как она обернулась и рассмеялась – одновременно испуганная и отважная и обезумевшая от любви.
Он взглянул на лицо, которое держал в своих руках, – несравненное лицо, которое ему редко доводилось видеть открытым. На руке, которая сжимала его руку, он узнал кольцо Сесилии. Ему хотелось о многом расспросить её, а ей – о многом рассказать своему отцу, но времени не было.