Через пару мгновений долина опустела, и на форт, пристроившийся между двумя заросшими лесами горными кряжами, уходившими в земли ордовиков, спустились тишина и покой. Был самый разгар осени, и листья с большинства деревьев облетели, украсив землю желто-коричневым ковром. Макрон сделал глубокий вдох. Ему нравились прелые запахи этого времени года и то, как солнце делало естественные краски природы особенно яркими.
Неожиданно ветеран выпрямился и раздраженно нахмурился.
– Проклятье, о чем я только думаю, – сердито пробормотал он. – Распустил слюни, точно вонючий поэт…
Взяв костыль и повернувшись, он окинул взглядом форт и вскоре увидел Фортуна, сидевшего вместе со своим опционом на табуретах перед бараком, выделенным его центурии. Макрон сделал глубокий вдох и заорал так громко, что его было слышно во всех уголках форта:
– Центурион Фортун! Я хочу видеть тебя и твоих офицеров в штабе сразу после смены утренней стражи. Ты меня слышал?
Фортун с трудом поднялся на ноги и отсалютовал. Макрон коротко кивнул в ответ и подозвал ауксилиария, чтобы тот помог ему спуститься по ступеням, радуясь, что избавился от навязчивой заботы хирурга, ушедшего вместе с Катоном.
***
Макрон чувствовал себя немного странно, сидя по другую сторону стола. Фортун, Аппил, их опционы и старший легионер отряда, оставленного в форте, стояли лицом к нему. Луций Диодор прослужил в Четырнадцатом больше десяти лет и почти все время в Британии. У него были мышиного цвета волосы, слишком длинные и растрепанные, на вкус Макрона, и сморщенный белый шрам на щеке. Высокий, великолепно сложенный, с хорошим послужным списком, он представлялся разумным выбором на роль инструктора по строевой подготовке. Опционы ауксилиариев, в отличие от него, выглядели столь же бесполезными, как и два центуриона. Сафрос был жилистым коротышкой за тридцать, с хитрым выражением лица, в то время как Магон, крепкого телосложения и туповатый на вид, возможно, некоторое время выступал на арене, где грубая сила помогала ему побеждать, пока он не встретил противника, оказавшегося немного умнее.
Макрон тихонько вздохнул, глядя на командиров гарнизона вверенного ему форта, потом подался вперед, поставив локти на стол, и обратился к Фортуну:
– Твои люди перебрались в бараки?
– Да, господин командир. Только что.
Катон выделил им жилые помещения, расположенные рядом с конюшнями, где разместились те, кто пришел с Фортуном и его людьми, но Макрон считал иначе:
– В таком случае они должны перебраться в бараки перед штабом. Отдашь им приказ сразу после того, как я вас отпущу.