Мэнни кивнул.
– Где он держит женщин?
Мэнни указал на большой трейлер в конце дороги.
– Самый крупный? – уточнил я.
Мэнни снова кивнул.
– Туда забрали Анджелу. Она идти не хотела… Ее не сломали… – Он указал себе на грудь.
– Дух не сломили? – подсказал я.
– Si.
– Мэнни, я думаю, людей убили очень много. Тут нет поблизости места, где можно зарыть тело? Где его трудно было бы отыскать?
– Много таких. Где-то на полях нет плоды… помидор. Там можно рыть могила. – Он указал на экскаватор, что стоял на утрамбованной грунтовой дороге, под высокой казуариной. – Машина… иногда ее брали по ночам. – Он помолчал и, облизнув пересохшие губы, добавил: – Анджела на кладбище?
– Да, я тебя отведу к ней.
– Gracias, – сказал Мэнни и перекрестился.
Поблагодарив его, я отправился к большому трейлеру в конце дороги.
Я зашел за вагончик. Из окна торчал старый кондиционер, который тарахтел и капал в песок водой. Чтобы дотянуться до двери в задней части дома на колесах, пришлось встать на большую банку из-под краски. Дверь оказалась заперта, и я, перешагивая через использованные кондомы, направился к передней части трейлера.
В зарослях деревьев что-то блеснуло – внедорожник Ортеги. Двигатель все еще потрескивал, остывая. Ключи торчали в замке зажигания.
Я чувствовал, что Ортега где-то поблизости. Наверное, следит за каждым моим шагом.
Я заглянул в трейлер через переднюю дверь: пахло дешевыми духами, потным постельным бельем и жидкостью для снятия лака.
На продавленном коричневом диване сидели шесть испуганных женщин. На полу лежал замызганный, местами вздувшийся линолеум грязно-желтого цвета. Из кухни доносилась латиноамериканская музыка. Я вошел в прохладу помещения и прикрыл за собой дверь.
Одна девушка, не старше семнадцати лет, обхватив колени, раскачивалась взад-вперед. На меня она даже не взглянула: казалось, она вообще ничего не видит, не замечает. На руках у нее красовались сигаретные ожоги, на венах – шрамы от порезов. На бедре темнел синяк в виде отпечатка ладони, на желтых шортах виднелись свежие пятна крови.
Другая женщина уставилась на меня пустым взглядом.
– Buenas tardes, – сказал я. – Hablar Ingles?[21]
– Si, – ответила одна из женщин.
– Как тебя зовут?
Она не спешила отвечать. Опасливо глянула на товарок.
– Все хорошо, – произнес я. – Никто вас не обидит. Я не из полиции, не из иммиграционного контроля. Меня зовут Шон О’Брайен, я пришел помочь. Вас удерживают здесь против воли?
Девушка продолжала смотреть на меня, и я попросил ее перевести мои слова для остальных пленниц. Однако и тогда никто со мной не заговорил.