Элеонор с отцом прочесали все поля в Лоэннете, чтобы найти для запуска лучшее место, где бы дул самый подходящий ветер. Элеонор была одержима этим змеем. Записывала наблюдения за полетами в записную книжку, рисовала многочисленные диаграммы и придумывала, как бы лучше его украсить. Она поймала себя на том, что по ночам просыпается и садится в постели, крутя невидимую катушку призрачного змея, словно до сих пор запускает его в небо. «У тебя развилось нездоровое влечение, – сурово сказала няня Бруен, глядя на Элеонор с неприкрытым осуждением. – Влечение – это дьявол, а дьявол уходит, когда натыкается на запертую дверь». Она унесла воздушного змея и спрятала.
Теперь Элеонор повзрослела и сама решала свою судьбу. Рядом не было няни Бруен, чтобы сжечь игрушку и запереть дверь, и никто не мешал ей переступить порог.
* * *
– Я как раз собирался зажечь огонь, – сказал он в тот день. – Может, переждете грозу у меня?
Дождь лил как из ведра, и теперь, когда Элеонор не жгло беспокойство за Эдвину, она вдруг поняла, что промокла насквозь и замерзла. За молодым человеком виднелась комнатка, которая вдруг показалась воплощением тепла и уюта. За спиной барабанил дождь, к ногам жалась Эдвина, явно решив остаться, и Элеонор поняла, что выбора нет. Она поблагодарила, сделала глубокий вдох и вошла.
Он последовал за ней, закрыв за собой дверь, и шум падающего дождя сразу стал тише. Подав полотенце, молодой человек принялся разводить огонь в маленькой железной печке посреди кибитки. Вытирая волосы, Элеонор воспользовалась случаем и осмотрелась.
Кибитка не блистала роскошью. Мебели и прочих вещей только-только хватало, чтобы придать ей обжитой вид. На подоконнике Элеонор заметила несколько изящных бумажных журавликов, вроде того, что случайный знакомый складывал в поезде.
– Пожалуйста, садитесь, – предложил он. – Я затоплю печку. Она у меня с характером, но недавно мы с ней нашли общий язык.
Элеонор заглушила тихий шепот сомнения. В другом конце кибитки за задернутой занавеской виднелась кровать. Элеонор отвела взгляд, повесила полотенце на плетеный стул и села. Дождь уже не барабанил, а негромко шелестел, и Элеонор подумала, что это один из самых любимых ее звуков. Как приятно знать, что скоро высохнешь и согреешься, пока за окном идет дождь! Восхитительное чувство!
Пламя вспыхнуло, дрова затрещали, и молодой человек встал. Бросил обгоревшую спичку в огонь и закрыл решетку.
– А я вас знаю, – сказал он. – Переполненный поезд из Лондона в Корнуолл несколько месяцев назад. Вы были в моем вагоне.