* * *
Усталый Кукушкин брел по коридорам надстройки.
Два последних года летной карьеры он часто мотался на кораблях по морям и океанам. Но в такую передрягу, когда судно вмерзло в лед и медленно дрейфовало в неизвестном направлении, он вляпался впервые. До этого все было четко и ясно — спроси любого моряка на завтраке в кают-компании, когда будем в порту, и тут же получишь исчерпывающий ответ. С точностью до одного часа.
А что теперь? Теперь на «Громове» никто не знал, что будет через день, через неделю, через месяц. Никто, несмотря на то что на ледоколе по странному стечению обстоятельств оказалось целых два капитана.
Возле каюты Петрова пилот внезапно столкнулся с Банником, Еремеевым и Тихоновым.
— Здрасьте, — пробурчал он.
— Тебе чего здесь надо? — недовольно спросил старпом.
— Доктора ищу. Он случайно не здесь?
— Здесь. А зачем он тебе понадобился?
— Думал, может, снотворного у него попросить? Не могу больше. Только бы отключиться, чтоб ничего этого вокруг не видеть. Противно, сил нет.
Банник добродушно потрепал его по плечу:
— Бывает, приятель. Это дрейф — никуда не денешься. Сходи, прогуляйся по палубе, подыши. Может, отпустит.
— Полдня сегодня гулял. Слева лед, справа лед, под ногами лед. На палубе еще хуже, чем тут.
— Шо поделаешь?.. От депрессии наш доктор не вылечит. Это только в Ленинграде пройдет — там климат способствует.
— Ты у боцмана гитару попроси, — подсказал Тихонов. — Ему без голоса она пока не нужна, а тебе все какое-то занятие. Играть-то умеешь?
Кукушкин намеревался ответить, но тут дверь каюты Петрова резко распахнулась, и в коридор вышел Севченко.
— О, товарищ капитан! — оживился Банник. — Ну шо он там?
— Ни шо! — раздраженно огрызнулся Севченко. — С этого момента все покидают судно только с моего разрешения! — И, повернувшись к Еремееву, добавил: — Понятно, товарищ старпом? Лично отвечаете за исполнение моего приказа!
— Понятно, — буркнул тот, проглотив обиду.
Не произнеся больше ни слова, капитан направился к трапу.
— И шо он такой нервный? Шо я такого сказал?.. — не понимая, пожал плечами Банник.
И дернул ручку двери каюты Андрея Николаевича.
* * *
После ухода Севченко, Долгов никого не пускал в каюту Петрова.
— Доктор, может, кровь нужна? — сквозь узкую щель поинтересовался Банник. — У меня самая распространенная группа.
— Какая к черту кровь?.. — отмахнулся тот.
— Или еще чего? — кричал из-за плеча второго помощника рулевой Тихонов. — Вы только скажите!
— Покой ему нужен. И асептические сухие повязки. Так что проваливайте…
Оставшись наедине с пострадавшим, врач сел рядом с кроватью и все же заставил его сделать пару глотков спирта. Проглотив обжигающее «лекарство», тот упал на подушку и прошептал: