— С-сколько лет х-хожу на «Громове» с этими л-людьми, а не перестаю удивляться их г-героизму и ч-человечности.
Долгов улыбнулся.
— Это нормальное поведение нормальных мужиков. А героизм… сдается мне, что это немного другое.
— Вы так д-думаете?
— Уверен. Хотите расскажу одну историю? Время у нас есть — до следующей перевязки часа полтора.
— Чего ж не п-послушать — р-рассказывайте…
Приоткрыв дверь в туалетную комнату, доктор закурил.
— До того как устроиться на суда, я работал в одной из ленинградских клиник, — начал он. — Отделение было сложное, да и вообще работа, скажу я вам, не для слабонервных. Как-то дежурил ночью; дежурство выдалось спокойным — даже удалось поспать. А под утро забегает в ординаторскую сестра из приемного: «Доктор, пациент тяжелый в первой операционной!» Я бегом туда, бригада уже на месте. На столе девочка лет пяти. Пока стерилизовался и готовился, узнал подробности.
— И что же п-произошло? — с тревогой смотрел на Долгова Петров.
— Ее семья попала в автомобильную аварию. Отец, мать, она и братик-близнец. Девочка пострадала больше других: удар пришелся в левую заднюю дверцу, у которой она сидела. Мать, отец и братик почти целы — так… царапины, гематомы; у отца только легкое сотрясение мозга. Им помощь оказали на месте. А у девочки переломы, рваные раны и большая потеря крови.
Вспомнив своего пятилетнего сына, Андрей покачал головой.
Долгов продолжал:
— Пока готовили операционный стол, пришел анализ крови, а заодно известие о том, что именно второй отрицательной в нашем холодильнике нет. Состояние критическое — девочка «тяжелая», счет на минуты и доставить кровь из соседней клиники не успеваем. Срочно делаем анализ крови родителей. У отца и матери — не подходит. Вспоминаем про брата-близнеца, и у него, конечно же, оказывается вторая отрицательная. Иду в приемное…
Судовой врач сделал две короткие затяжки. Затушив окурок, бросил его в урну, вернулся к кровати и включил стоявший на столике электрический чайник.
— Сейчас чайку попьем. Вам горячее не помешает.
— Что было дальше, д-доктор?
— Дальше… Мама девочки сидела в приемном вся в слезах. Отец бледный, с трясущимися руками. У мальчика в глазах отчаяние, по щекам размазаны слезы; одежда перепачкана кровью сестрички. Я подошел к нему, присел напротив на корточки. И говорю: «Твоя сестричка сильно пострадала в аварии. Ты знаешь об этом?». — «Да, — всхлипнул он. — Когда в нас врезалась машина, она сильно ударилась и заплакала. Я держал ее на коленях, пока она не уснула». Спрашиваю: «Ты хочешь ее спасти?» Он решительно кивает. «Тогда мы должны взять у тебя кровь». — «Для нее?» — перестав плакать, с надеждой глядит на меня. «Для нее». Мальчуган раздумывал ровно секунду. Потом тяжело задышал и опять кивнул. Подзываю жестом медсестру, представляю: «Это тетя Люба. Сейчас ты пойдешь с ней в процедурный кабинет, и она возьмет у тебя кровь. Тетя Люба очень хорошо умеет это делать, и тебе совсем не будет больно». А вот то, что случилось потом, я до сих пор забыть не могу…