Сафонов стоял на палубе и, держась за поручни ограждения, смотрел вдаль. Судно приближалось к ледовой зоне Антарктиды — по борту уже встречались одинокие льдины.
Невзирая на свою опасную и по-настоящему мужскую профессию, Сафонов тоже не смог нормально перенести умопомрачительную качку «ревущих сороковых». Сутки кое-как продержался, а потом лег на койку и лежал пластом. Сползал с нее исключительно для того, чтобы опорожнить в туалетной комнате и без того пустой желудок. Потом более-менее оклемался и даже покушал в кают-компании. А теперь вот вышел подышать морским солоноватым воздухом.
— Здравствуйте, Владимир, — услышал он за спиной знакомый голос.
Обернувшись, увидел шедшую в его сторону Людмилу. Сегодня она была одета в теплую куртку и брюки. В руках как всегда был фотоаппарат.
— Добрый день.
— Что-то давно вас не было видно, — сказала молодая женщина, встав рядом.
— Работал, — уклончиво ответил он, постеснявшись сказать правду.
— Помните наш последний разговор?
— Конечно. У меня неплохая память.
— Вы тогда сказали, что у нас с Андреем есть выход. Правда, не сказали, какой именно.
— Хотите, чтобы я сказал?
— Да.
Сафонов выдержал значительную паузу, словно раздумывая, стоит ли посвящать девушку в тайные подробности.
Потом все же смилостивился:
— Когда подойдем к «Михаилу Громову», я займусь допросом членов экипажа. Мне необходимо разобраться, почему немалую сумму народных денег пришлось потратить на спасательную операцию. И прежде всего я хочу понять, кто в этом виноват.
— А разве не важнее просто спасти людей?
— Вы, должно быть, не знаете, но причинами смерти члена экипажа, повреждения корпуса и дрейфа «Громова» заинтересовался сам министр морского флота СССР Тимофей Борисович Гуженко.
— А вы в курсе, что в пароходстве кто-то задержал выход «Громова» на полмесяца, и в итоге судно отправилось на толстый лед? — спокойно парировала Людмила. — На мой взгляд, если вы хотите добраться до истинных причин, то виновных следует искать не в Антарктиде, а в Ленинграде.
— Может быть, может быть…
— Между прочим, Андрей предупреждал руководство об опасности такого позднего похода.
— Да, но снимать экспедицию все равно пришлось бы — она не была рассчитана на зимовку…
В этот момент судно содрогнулось от удара носовой частью о большую льдину. Люда и Владимир ухватились за поручни. Льдина треснула пополам. «Новороссийск», расшвыряв ее осколки и не сбавляя скорости, продолжал взрезать волны.
Вынув из кармана зажигалку с пачкой «Мальборо», мужчина предложил собеседнице сигарету. Та отказалась.
— Оставим этот бесплодный разговор, Людмила. Ситуация такова… — он прикурил и глубоко затянулся, — что вашему мужу так или иначе придется ответить за гибель человека. А также за повреждения судна. Но технически серьезного наказания можно избежать.