– Они замаскировались, – сказала Мирна, опуская фотографию. – Превратили свои тела в костюмы, чтобы их никто не узнал. Скорее даже не в костюмы, а в доспехи. – Она постучала пальцем по фотографии. – Их здесь четверо. А где пятая?
– Умерла.
Мирна наклонила голову к Гамашу:
– Pardon?
– Виржини, – напомнил Гамаш. – Умерла лет двадцати с небольшим от роду.
– Ах да, я забыла. – Она порылась в памяти. – Какой-то несчастный случай, да? Автокатастрофа? Утонула? Не помню. Какая-то трагическая случайность.
– Она упала с лестницы в их общем доме.
Мирна немного помолчала, прежде чем вымолвить:
– За этим не скрывается нечто большее? Я что хочу сказать: в двадцать лет обычно просто так не падают с лестницы.
– Какой у вас подозрительный ум, мадам Ландерс, – заметил Гамаш. – Констанс и Элен были свидетелями несчастного случая. Они видели, как она оступилась. Вскрытия не делали. Извещения о смерти в газеты тоже не давали. Виржини Уэлле тихо похоронили на семейном участке в Сен-Антуан сюр Ришелье. Какой-то работник из морга несколько недель спустя слил информацию. Известие о смерти вызвало скорбную общественную реакцию.
– А зачем замалчивать ее смерть? – спросила Мирна.
– Насколько я понимаю, сестры хотели оплакивать ее смерть в узком кругу.
– Да, это на них похоже, – проговорила Мирна. – Вы сказали: «Они видели, как она оступилась». По-моему, это требует уточнения. Они так сказали, но так ли было на самом деле?
Гамаш чуть заметно улыбнулся.
– Вы внимательный слушатель. – Он подался вперед, и теперь они сидели лицом к лицу, разделенные кофейным столиком, освещенные с одной стороны. – Тот, кто умеет читать полицейские отчеты и свидетельства о смерти, знает: многое содержится в том, что не сказано.
– Полиция считала, что ее могли столкнуть?
– Нет. Однако высказывалось предположение, что, хотя ее смерть – следствие несчастного случая, она не стала неожиданностью.
– Что вы имеете в виду? – спросила Мирна.
– Констанс рассказывала вам что-нибудь о своих сестрах?
– Только общие слова. Мне хотелось узнать о жизни Констанс, а не ее сестер.
– Общение с вами, видимо, приносило ей облегчение, – сказал Гамаш.
– Пожалуй. Облегчение и удивление, – согласилась Мирна. – Большинство людей интересовались пятерняшками в целом, а не отдельными личностями. Хотя, если честно, я узнала о том, что она – одна из пятерняшек, только через год после нашего знакомства.
Гамаш смотрел на нее, пытаясь скрыть улыбку.
– Не вижу ничего забавного, – сказала Мирна, но и сама улыбнулась.
– Я тоже, – кивнул Гамаш, убирая улыбку с лица. – Абсолютно ничего. Неужели вы действительно не знали, что она – одна из самых знаменитых людей в стране?