Эрмин посмотрела на Тошана с коварной улыбкой. Она подняла руками свои длинные светлые волосы так, что ее грудь приподнялась и стала четче проступать под атласом ночной рубашки.
– Да, мне понравилось, – тихим голосом призналась Эрмин. – Все эти дни и ночи, которые я провела одна, без тебя рядом со мной в кровати, показались мне такими длинными! А теперь давай-ка немножко поторопись. Я достала твой серый костюм и твою шелковую рубашку.
– Нет, у меня будет другая одежда. Сегодня вечером я отдам должное своим предкам – индейцам монтанье. Я привез свои кожаные штаны и тунику из оленьей кожи, расшитую Одиной.
– Поступай, как считаешь нужным. Ты мне нравишься в любом виде. Так ты считаешь, что наша дорогая Одина прекрасно устроилась в Большом раю вместе с твоими двоюродными братьями?
– Вместе с моими двоюродными братьями и моим охотничьим ружьем… А какое ты выберешь платье для себя?
– Платье из розового муслина, украшенное стразами на груди. Я надевала его только раз – тогда, когда выступала в Пуэнт-Блё.
– Вот и хорошо, ты будешь выглядеть в нем восхитительно. Да, кстати, а есть какие-нибудь новости про Эстер и Овида, наших молодоженов?
– Киона разговаривала с Эстер по телефону в пятницу. Наши молодожены, как ты их называешь, проведут праздники в Нью-Йорке. А следующим летом они поедут в Париж. Овид уже давно мечтает посетить этот город.
Тошан с неудовольствием вспомнил о том, как в годы войны он уехал в Европу, оставив свою жену тосковать по нему в Валь-Жальбере. Овид же все время старался свою жену как-то развлечь, и эта задача облегчалась тем, что они оба интересовались литературой и искусством.
– Овид раньше любил тебя, – сказал Тошан нейтральным тоном. – Он сам мне в этом как-то раз признался.
– Может, и любил, но теперь он очень любит Эстер. Она – женщина, которая ему очень подходит. Ну да ладно, сейчас Рождество, а потому давай пока не будем говорить о прошлом.
– Хорошо, моя маленькая женушка-ракушка. Знаешь, а Наку сказал мне, что украл бы тебя у меня, если бы был моложе. Подумать только: это были едва ли не последние его слова перед тем, как он умер. Они – свидетельство того, что он очень высоко ценил твою ослепительную красоту и твой талант.
Тошан обхватил Эрмин руками и стал целовать ее в шею, в лоб, между грудей. Она закрыла глаза и прижалась к нему.
– Любовь моя, – прошептала она ему на ухо, – мне не терпится вернуться в Большой рай, и пусть зима засыплет все снегом так, чтобы мы с тобой вдвоем стали там пленниками и проводили ночь за ночью вместе в нашей постели.