Только «вдруга», увы, не случилось. Зато я обнаружила другой, не менее интересный объект.
Шагах в тридцати от нас, в импровизированном проходе, стояли четыре разодетые брюнетки и очень недобро щурились. И хотя картина была совершенно ясна, я всё-таки уточнила:
— Твои?
Вождь повернулся, глянул в указанном направлении и ответил уклончиво:
— Может быть.
Всё. Хорошее настроение испарилось. А место радости заняла самая неподдельная грусть. Просто мы подобное уже проходили и отлично знаем, чем такие встречи заканчиваются. А тот факт, что вот эти тётки на другой, на тёмной, половине живут, не успокаивает.
— Машунь… — позвал брюнет.
Я реагировать не хотела, но всё-таки подарила соотечественнику исполненный страдания взгляд.
Он юмора, конечно, не понял и сказал, исходя из уровня собственной примитивности:
— Малышка, не ревнуй.
В этот миг я чётко поняла — тоже хочу гарем! Небольшой, но состоящий исключительно из мощных, красивых и агрессивных. Чтобы в случае даже малейших поползновений в мою сторону кому-то стало очень и очень плохо. Чтобы до кого-то наконец дошло, что причиной кислого настроения может быть не только ревность.
Впрочем, если совсем честно, толика ревности тут тоже присутствовала. Ну а как иначе? Ведь в данный момент перед Алексом стояла самая очаровательная женщина этого мира, а он…
Брюнетки! Они же страшненькие! Подбородки маленькие, глаза без белков, да и вообще…
Покосившись на обсуждаемых особ ещё раз, я закономерно скривилась. И невольно задумалась вот о чём… У Ирриара — жены, а у вождя «братского» племени — наложницы. Как ему удалось? Ведь фурии Алекса, насколько понимаю, тоже не из простолюдинок. Тоже элита!
Я даже хотела спросить, но потом подумала и забила. В конце концов, меня этот вопрос не касается, я вообще за другим на эту арену пришла. И хотя оружие так и не выбрала, но некоторые представления о боях всё-таки получила. В том же, что касается соотечественника, — даже не подозревала, что он умеет быть настолько нормальным.
— Спасибо за бой, — вспомнив о вежливости, сказала я.
— Всегда пожалуйста, — отозвался черноглазый.
Я улыбнулась снова и направилась к Шамаиме. А приблизившись, спросила:
— Ну как?
И всё-таки бабка моим успехам не порадовалась — на морщинистом лице проступило прохладное выражение, губы сжались в тонкую линию.
Тем не менее через полминуты я услышала:
— Нормально.
Ага!
— Пить хочу, — радостно сообщила я. — И в душ.
Жрица задумалась и кивнула, и тут же повела к выходу с арены. Я бодренько поспешила следом, а попутно ещё один из мучивших меня вопросов вспомнила.