Саша вдруг хихикнула.
Подруги обдали ее преисполненными негодования взглядами. Девушка прихлопнула смешок ладошкой, но он не сдался и засверкал в разноцветных глазах. Сулима набычила лоб и шевельнула смуглым, покрытым пушком ухом в сторону невоспитанной соседки, отчего Сашу одолела совершенно неприличная икота. Сулима подчеркнуто нейтральным голосом обратилась к Галине с неожиданным вопросом:
— Что такое?
Непредсказуемая фраза усилила напор на крепко сжатые губы, Саша громко фыркнула, чувствуя себя лошадью, всхрапнувшей под натянутыми удилами. Пытаясь остановить рвущийся вместе с икотой наружу смех, Саша принялась гладить живот против часовой стрелки. Этому нехитрому фокусу ее научила смешливая Леночка, и обычно он помогал переключить внимание. Но не сегодня. Саша кусала губы, усердно чесала живот, уже теряя соображение, какое из направлений нужное. Для того чтобы лучше сообразить, она закрыла глаза и другой рукой взялась за воображаемый кран. Покрутила, представила себя со стороны, и… смех победил окончательно. Саша сидела на стуле, левой рукой гладила себя по животу, правой вращала невидимый кран и хохотала, прерываясь лишь на судорожную икоту. Слезы лились из прикрытых глаз, и больше всего Саша страшилась их открыть, понимая, что недоумение в глазах соседки и ее гостьи лишь подбросит топлива в разгорающийся костер. Она всхлипывала и стонала, смех выходил булькающими звуками, придушенным шипением, сопением и даже гусиным «га-га-га».
Никакой театр не в состоянии перенести землетрясения. Когда изнемогшая Саша открыла, наконец, глаза, во взгляде Сулимы читалось некоторое сочувствие, а Галка посмеивалась, словно смех, ураганом пронесшийся над головой, задел и ее.
— Что такое… — начала было опять Сулима.
Но Галя, узрев в Сашиных глазах предвестников новых сотрясений, торопливо ее прервала:
— Я сдала анализ крови.
Галя протянула Сулиме палец, та округлила глаза в притворном ужасе и принялась сосредоточенно рассматривать крошечную красную точку на безымянном пальце. Саша икнула и поторопилась выйти из комнаты. В ванной она тщательно ополоснула лицо прохладной водой и сказала себе в зеркало:
— Не смешно!
Лицо в зеркале сморщило нос в улыбке, всем своим видом демонстрируя несогласие. Какое-то время Саша говорила со своим отражением, пытаясь убедить себя не портить людям удовольствие от взаимного общения. Когда Саша вернулась в комнату, девушки чинно пили чай, и разговор уже не носил «судьбоносного» характера. Сулима снова превратилась во флегматичную толстушку, а Галка перестала застывать в неестественных позах.