— А Бетти и Дороги? — спросил я. — Они оставались на борту, когда остальной экипаж сияли с судна?
— Думаю, что да. Хотя точно не знаю. Подробности выясняются, и побеседовать с капитаном не разрешают врачи. — Только капитан знал, кто такие Бейкер и Дельмонт. — Теперь осталось сорок один, Каролина. Что вы сделали?
Целую минуту я с раздражением пытался сообразить, что же он имеет в виду. Затем я вспомнил. Он дал мне сорок восемь часов. Семь из них уже прошли.
— Три часа я спал. — Он, разумеется расценил это как бесполезную трату времени: его работники ее должны нуждаться во сне. — Потом побывал в полицейском участке. И уже побеседовал с одним состоятельным яхтсменом — его судно стоит на якоре рядом с нами. Мы собираемся навестить его вечером.
Он помолчал.
— Что вы собираетесь сделать, Каролина?
— Сходить в гости. Мы приглашены — Харриет и я. На коктейль.
На этот раз он молчал гораздо дольше. Затем сказал:
— У вас остался сорок один час, Каролина.
— Да, Аннабель.
— Что то за яхтсмен?
Я сказал ему. Это заняло довольно много времени, поскольку мне пришлось называть все имена по буквам при помощи его дурацкого шифровального блокнота, а кроме того, я должен был передать все, что сказал мне Скурос, и все, что сержант Мак-Дональд сказал о Скуросе. Когда до меня вновь донесся голос дядюшки, в нем слышалась настороженность.
— Черт возьми, я хорошо знаю его, Каролина. Мы обедали вместе. Одна из лучших фамилий. И я знаю его теперешнюю жену даже лучше, чем его. Бывшая актриса. Филантропка, так же, как и он. Он ведь там провел пять сезонов. Разве человек с такими деньгами стал бы все это строить, тратить свои деньги и время, если бы он...
— Я и не утверждал, что подозреваю его, Анаабель. У меня нет оснований подозревать его.
— Ах, вот так! — Трудно в двух словах выразить я сердечную радость, и облегчение, и чувство удовлетворения, но дядюшке Артуру то удалось без особого труда. — Тогда зачем вы идете? Слушая каш разговор со стороны, любой уловил бы в голосе дядюшки Артура ревнивые нотки, и он был бы прав. У дядюшки был только один пробел в воспитании — он был ужасный сноб.
— Мне нужно побывать у них на борту. Хочу посмотреть на их сломанный передатчик.
— Зачем?
— Я бы назвал это предчувствием, Аннабель. Больше ничего. Дядюшка Артур вновь надолго смолк, что было характерно для нашего разговора. Затем он сказал:
— Предчувствие? И только предчувствие? Утром вы говорили, что хотите что-то предпринять.
— Это само собой. Я бы хотел, чтобы вы связались с Главным Управлением страховых банков в Шотландии. Кроме того, надо поднять подшивки некоторых шотландских газет. Скажем. «Глазго Геральд» «Скотяш Дейди Экспресс» и особенно еженедельника Западного Хайленда «Обан Таймс».