Сердце колотилось, Ксюша почти бежала по коридору – скорее, скорее на воздух! Ведьма, сумасшедшая ведьма! Она узнала – нет, не лицо и не злобное выражение блеклых глаз! А чуть подпрыгивающую походку, будто дуновение сухих листьев, и этот шепот-шелестение: ссссу-ка.
– Подождите! – раздалось у них за спиной, и Маша дотронулась до ее плеча: постой. Ксения, превозмогая желание броситься грудью на входную дверь, притормозила. Их догонял здешний психолог. Трофимов, так он, кажется, представился? Вид у него был крайне расстроенный.
– Извините, что так вышло. Даже странно – обычно Елена Алексеевна спокойнее и рассудительнее прочих.
– Ничего, – Маша протянула психологу руку. – Это вы нас простите, мы, очевидно, затронули болезненную тему и испугали вашу пациентку.
«Это кто кого еще испугал – большой вопрос», – подумала Ксюша, но решила промолчать.
– Мы, по правде говоря, не очень рассчитывали на успех мероприятия, так что… – продолжила Маша, а Трофимов помотал головой:
– Подождите. Мне кажется, я знаю, как вам помочь.
– Знаете? – Маша посмотрела на Ксению. Та пожала плечами, бросив на Машу умоляющий взгляд: пожалуйста, ну пожалуйста, давай уйдем отсюда, и поскорей!
– Пройдемте, – психолог показал на отросток полутемного коридора рядом. Вдоль стен стояли несколько пластмассовых стульев.
Маша опустилась на один из них. Ксюша, вздохнув, нехотя последовала ее примеру. Трофимов сел у стеночки напротив, снял и протер свои старообразные очки.
– Что вы знаете о гипнозе, Мария… простите, не знаю, как по батюшке.
– Федоровна, – нахмурилась Маша, чуть побледнев, а Ксения бросила на нее удивленный взгляд: странная реакция.
– Так вот, Мария Федоровна. Меня тут все считают чуть ли не шарлатаном. Знаете, есть такая милая традиция у психиатров – пинать ногами психологов: мол, с больным не разговоры говорить надо, а дать таблеточек. Так сказать, немного химии для приведения в баланс психики. Заплакал – укол, разозлился – привяжите к постели и снова уколите, – он осекся. – Впрочем, это наша внутренняя кухня, вам вряд ли интересная. Так вот, я в последнее время потихоньку практикую в этой больнице гипноз, – Трофимов бросил на них чуть испуганный взгляд. – Конечно, бредовые формы психозов являются прямыми противопоказаниями – но это если больной и так считает, что его загипнотизировали пришельцы. Приходится учитывать и степень гипнабельности плюс иметь в виду возможные осложнения – истерические припадки или, к примеру, переход глубокого сомнамбулического гипноза в гипнотическую летаргию… – он осекся, поймав совершенно потерянный взгляд Ксюши, кашлянул, вновь поправил очки. – Одним словом, я предпочитаю эриксоновский гипноз, главным отличием которого является косвенный характер внушений.