«Подумаешь! — думала тогда Нина. — Работничек!» Ей казалось, увязывать да укладывать что-то в тюки, колоть дрова, разжигать костёр да варить и дурак сможет, пусть попробует, как она, задокументировать канаву и отобрать в ней пробу.
— Василием меня звать. Дядей Васей, значит, — ответил Нине Бурков и опять, словно не ей, а кому-то другому, мягко улыбнулся.
— Расскажите что-нибудь о себе, — попросила Нина.
Бурков, кажется, не ожидал такого вопроса. Он отставил кружку с чаем, внимательно посмотрел на Нину и сказал:
— А что рассказывать? Все знают — в тюрьме сидел.
«Вот я и права!» — подумала Нина и спросила:
— А за что?
— Братку убил, — ответил Бурков.
— Как убил?! — испуганно вскричала Нина.
— На жинке своей прихватил, — объяснил ей Бурков.
Нину бросило в жар. Перед ней сидит убийца, и кто знает, что у него на уме.
— Да не пужайся ты меня, — успокоил её Бурков. — Не трону я тебя.
После этого Бурков залез в свой спальник и скоро уснул. Глядя на него, спящего, Нина стала успокаиваться.
Пепельного цвета лицо его во сне посветлело, казалось, на нём застыла улыбка, и он не храпел, как думала Нина. Похоже, вместе с Ниной стала успокаиваться и погода. Уже не бил по палатке ветер, а дождь, словно его наверху стали пропускать через мелкое сито, не стучал по ней, а как будто нашёптывал кому-то про своё, только ему известное. Вскоре Нину потянуло ко сну, а через полчаса, свернувшись калачиком в своём спальнике, она уже спала. Сон был глубоким, и когда она проснулась, не могла понять: что на улице — день или вечер? Увидев, что Бурков стал куда-то собираться, Нина испугалась: опять всю ночь одной в палатке! «Ну, нет!» — решила она и, стараясь быть ласковее, сказала:
— Дядя Вася, вы не уходите. Я вас, ну, вот нисколечко не боюсь.
— Как хошь, — согласился Бурков и пошёл разжигать костёр.
За ужином Нина спросила:
— А почему вы домой не едете? Он у вас есть?
— Дом-то? Есть, а то как же, — ответил Бурков.
— А почему не едете? — переспросила Нина.
— Братка будет казаться, — тихо произнёс Бурков.
— Как казаться? — не поняла Нина.
— А приходить будет, — ответил Бурков. — Убивал-то, он всё кричал: братка, прости, братка, прости!
— А зачем вы его убивали? — задала глупый вопрос Нина.
— Затмение нашло, — просто ответил Бурков и снова, словно не ей, а кому-то другому, мягко улыбнулся.
«Он, наверное, ненормальный или… как это таких называют… да, юродивый», — заметив эту улыбку, подумала Нина. Так как Нина считала себя способной не только в геологии, но и в психологии, она решила более глубоко узнать Буркова.
— Ну, хорошо, — согласилась она с тем, что у него было затмение, — а что дальше?