– Разве? – улыбнулась она, – ладно, ешь, потом расскажешь.
– Угу, – пробубнил Шурочка с полным ртом.
Софья Марковна Наполеонова была когда-то известной пианисткой. Объездила почти весь мир. Потом преподавала. Теперь время от времени давала уроки музыки и консультировала на дому.
Шурочка – ее поздний ребенок. Сначала было некогда обзаводиться семьей. С возрастом появились новые проблемы. Но, в конце концов, Софья Марковна все-таки остановила свой выбор на молодом талантливом ученом. Родился Шурочка к великой радости обоих.
Увы, семейное счастье длилось недолго. Супруг Софьи Марковны вылетел на симпозиум в Японию. Самолет до Токио не долетел.
Замуж Софья Марковна больше не пошла. Всю оставшуюся любовь она отдала сыну.
Конечно, она надеялась, что Шурочка станет великим музыкантом… или, в крайнем случае, займется наукой. Но, увы! Шурочка выбрал юридический и стал следователем.
Первое время Софья Марковна безумно страдала от выбора сына, но виду ему не показывала. А потом привыкла и смирилась с нелегкой профессией единственного сына. И когда старинные подруги Софьи Марковны иногда сочувственно вздыхали («Софи, зачем ты позволила мальчику выбрать такую опасную профессию?..»), Софья Марковна отвечала:
– Во-первых, Шурочка уже давно не мальчик, а взрослый мужчина; во-вторых, – горько напоминала она, – наука не представляется опасной профессией, однако мой супруг…
– Да, да, Софочка, ты права, – торопились согласиться подруги.
Больше ее волновало другое – то, что Шурочка все еще не женат и даже не собирается устраивать свою жизнь. Она пробовала знакомить его со своими ученицами. Сын был галантным кавалером. Особенно охотно он соглашался проводить девушку домой, чтобы едва за ней закроется дверь, облегченно забыть о ее существовании.
Но однажды он сказал ей:
– Слушай, мать, ты бы бросила это…
– Что? – сделала непонимающее лицо Софья Марковна.
– Сватовство гусара! – брякнул Шурочка.
– Но, Шура! Ведь я уже не молода! – вырвалось у Софьи Марковны.
– Не прибедняйся, – фыркнул сын.
– У тебя кто-нибудь есть? – неожиданно заволновалась Софья Марковна.
– Не знаю… – пожал плечами Шурочка.
– Как это – не знаю? – возмутилась мать. – Так не бывает!
– Бывает, – бросил Шурочка и умчался на работу.
– Вот так всегда! – воскликнула в сердцах Софья Марковна.
Но с той поры сватать сына перестала.
– Спасибо, ма! – вывел ее из воспоминаний голос сына. – Шеф-повар, как всегда был на высоте! – Шурочка улыбнулся.
– Шура, расскажи мне…
– Потом, мамуля. Пойду посплю. Иначе засну прямо за столом.
– Ладно уж, иди, – махнула рукой Софья Марковна, – все равно тебя не переспорить.