Для Шуры была приготовлена толстенная яичница с колбасой, бутерброды с сыром и маслом, которые он сверху намазывал клубничным вареньем.
Больше всего Наполеонова поражало, что кот тоже ел овсянку.
– Правильно говорят, – ворчал Шура, – какие хозяева, такие у них и коты…
У него в голове не укладывалось: как можно добровольно есть это каждое утро?
После завтрака Мирослава и Шура отправились к своим «Волгам».
Правда, дорогу к гаражу пришлось предварительно расчистить. За ночь опять все занесло снегом.
И все-таки было приятно смотреть на пушистые холмы кристальной чистоты, слегка позолоченные лучами солнца.
– Какой у вас тут воздух! – невольно вырвалось у Наполеонова, – не воздух, а волшебное зелье зимы…
Воздух, действительно был удивительно чистым, прозрачным, напоенным свежестью выпавшего за ночь снега.
– Шура, ты оказывается романтик, – улыбнулась Мирослава.
– А то ты об этом раньше не знала, – отозвался Наполеонов. – Так я поживу у вас денька три?
– Я же сказала: живи, сколько хочешь, – отмахнулась Мирослава. – Поедем, уже девятый час.
Две Волги медленно проплыли по заваленной снегом дороге коттеджного поселка. Однако и по шоссе ехать было немногим лучше.
– И когда у нас дороги начнут чистить, – ворчал Шура.
До отделения добирались больше сорока минут.
… В кабинете Наполеонова пахло растворимым кофе. На окне цвела большая красная герань.
Шура закрыл дверь на ключ изнутри, сел за стол напротив Мирославы и положил перед ней снимки.
– Что же это такое? – невольно вырвалось у Мирославы.
– Как видишь…
– Дай подумать… На обоих бокалах отпечатки обеих женщин. Но…
– Вот именно, но!
– Постой, Шура! Если они поменялись бокалами, то на четыре пальца Маревой ложится один палец Замятиной во встречном направлении. И так же во встречном положении на другом бокале должен лечь большой палец Маревой на четыре Замятиной.
– Ага…
– Если же повернули поднос, то отпечатки должны лечь друг на друга: в одном направлении четыре пальца Маревой на четыре Замятиной и один – Замятиной на один Маревой. Так?
– Так, – согласился Наполеонов.
– У нас же на одном бокале – четыре пальца Маревой на большом Замятиной в одном направлении, и один Маревой – на четырех Замятиной в одном направлении…
– На другом бокале большой палец Замятиной с той стороны и в том направлении, что и четыре пальца Маревой и четыре пальца Замятиной ложатся на один Маревой в одном направлении.
– Ерунда получается…
– Нет, Шура, если бы они обе были правшами, то при вращении подноса четыре пальца Замятиной легли бы на четыре пальца Маревой и один на один, так же легли бы пальцы Маревой на пальцы Замятиной. Одна из них была левшой.