— Хорошо, — сказал я. — Это несколько таинственно, но я люблю приключения.
В конце концов, мне нечего было терять. Если это провокация, решил я, мне легко будет отговориться. Немцы знали, кто такой Блейк, и вполне естественно, что Блейк мог пытаться установить связь с русскими. Блейк мог даже заявить, что собирался выдать русских шпионов немцам, начать свою службу у них, так сказать, не с пустыми руками. Все это можно было сделать в том случае, если это провокация. «Ну а вдруг я на самом деле увижу Жернова? — подумал я. — Может быть, именно он осуществляет связь с рижским подпольем или руководит партизанами и координирует их действия? Все может быть. Тогда было бы непростительно отказаться от этой встречи. Жернов перебросит меня к своим, и я снова окажусь в рядах армии…»
— Значит, завтра вечером, — повторил незнакомец. Он доверительно придвинулся ко мне. — Надо полагать, что за вами тщательно наблюдают, — негромко сказал он. — Я постараюсь увильнуть от слежки, а вы придумайте что-нибудь, чтобы оправдать свое отсутствие. Нельзя предвидеть все случайности. Мы можем задержаться за городом до утра, и не надо, чтобы ваше отсутствие привлекло внимание…
— Хорошо, я постараюсь, — согласился я.
Незнакомец испытующе посмотрел на меня и встал.
— Я могу на вас положиться?
— Да, вечером, один, с машиной, и полное молчание.
Всю ночь раздумывал я о предстоящей встрече.
Хотя она казалась маловероятной, тем не менее мысль о свидании с полковником Жерновым волновала меня…
Жернов являлся моим непосредственным начальником. Это был типичный офицер-академик. Человек широкого образования и высокой культуры, он почти весь свой век провел в стенах военных академий и штабных кабинетов. Молодой офицер царской армии, он оказался в числе тех русских офицеров, которые сразу же после Октябрьской революции перешли на сторону Советской власти. Некоторое время он воевал на фронте — сперва на Восточном, потом на Южном, — потом попал в штаб и здесь обрел свое призвание. Из штаба армии его перевели в штаб фронта, из штаба фронта — в Генеральный штаб. Вступил в партию, окончил академию, остался в академии преподавателем, стал профессором и лишь за несколько лет до войны вернулся на штабную работу. В Генштабе он занимал ответственный пост и, помимо своей основной работы, много помогал нам, молодым офицерам…
Но представить себе Жернова в полевых условиях, и тем более в условиях партизанской войны, я не мог. Да и возраст его был уже не таков, чтобы находиться на переднем крае…
Однако случиться могло все!
Хотя, конечно, не исключена была и возможность провокаций. Имя Жернова вполне могли использовать в качестве приманки, на которую можно было меня взять…