Только прикрой их.
Чтобы не будить весь город, когда захочешь
вернуться к нам.
Только прикрой их.
Чтобы перед сном, бродя по своим улицам мог
подойти,
И, просунув голову, посмотреть в нашу сторону.
Только прикрой их.
Чтобы почтальону не пришлось утром долго стучать
В городские ворота, держа в руках наши слезы.
Только прикрой их.
Издалека нес он капельки, бережно, не расплескав,
а что осталось?
Только кристаллик соли на дне влажной ладошки.
Не закрывай же ворота.
В кармане твоем всегда есть сухарик, я знаю.
Посыплешь его солью слез-вот и ужин поэту.
Ляг у ворот, чтобы слышать, я тихо "Камыш" затяну.
Спи, мой хороший.
Под грустную русскую песню.
Спи, мой хороший,
А утром разбудит роса.
октябрь 1989
* * *
Ночь садится на подоконник ко мне спиной.
И, разбивая стекло, я взаперти.
И, разбивая стекло, я ударяюсь лбом о стену ее
спины.
Ударяюсь мягко, утопая в черной вате.
Беру Ночь за плечи, приникаю всем телом
И не чувствую тепла. И как мне от этого хорошо.
Ночь холодна, и это побуждает обращаться к ней
на Вы:
-Послушайте, Ночь, откуда такая мудрость-
Открывать не объятья, а спину?
В неживых объятьях страх. В холодной спине-
покой.
Послушайте, Ночь, одарите меня мудростью:
Не задавать вопросов, а сесть к вам спиной.
октябрь 1989