– Скажу проще. – Николай Николаевич поправил очки: – Я сторонник длинного поводка.
– Доверяй, но проверяй, – усмехнулся Гольцов.
– Не совсем. Проверяй незаметно. Никогда не видели, как собак тренируют идти рядом? Есть такой прием: длинный поводок бросают на землю, дают команду «Рядом!», и собака идет послушно, хотя никто ее не держит. Так же и с женщинами, – в глазах Мельникова вспыхнул недобрый огонек. – Пусть думают, что свободны. Но мы-то знаем: поводок есть! Просто он, подчеркиваю, длинный.
Образ поводка, используемый Николаем Николаевичем, вызвал в душе Анатолия бурю противоречивых чувств. С одной стороны, по-мужски, он был солидарен с Мельниковым. Чего скрывать, недоверие к женщинам – типичная черта мужского характера. С другой – неприятно резало слух сравнение жены с сукой на поводке. Во всяком случае, об Анне в таком ключе Гольцов категорически не мог думать.
«Дрессировщик гребаный», – хотелось выругаться Гольцову, но вместо этого он предложил хозяину помощь.
– Вы наш гость, Анатолий, – церемонно ответил Мельников и установил решетку с мясом в разогретый аэрогриль. – Ваша задача – получать удовольствие. Поэтому – отдыхайте после бани. Пейте пиво. Не хотите пива – пейте чай. И ждите, пока явится наша хозяйка.
– Тогда я покурю. – Гольцову просто не терпелось выскочить на улицу из сгустившейся в комнате духоты. Причем он прекрасно понимал, дело было не в температуре воздуха в помещении, дело было в психологическом дискомфорте, в котором он находился с того самого момента, как Николай Николаевич начал излагать свои взгляды на взаимоотношения мужчин и женщин. «От Жанки нахватался», – сделал попытку оправдать Мельникова Анатолий и сам себе не поверил. Рассуждения Жанны часто были пошлы и откровенно скабрезны, но они были лишены второго, иезуитского смысла, которого было хоть отбавляй во всех словах ее мужа. Мельникова была как-то честнее, что ли. А здесь, за внешней интеллигентностью, аристократическими очками и спокойным назидательным тоном, скрывался серый кардинал, неуловимый агент-провокатор.
– Курите здесь, – попытался остановить гостя Николай Николаевич и показал рукой на камин: – Отличная тяга!
– Нет, я на улице, – отказался от предложения Гольцов и выскочилкак ошпаренный, даже не дослушав слова Мельникова о том, что своим желанием покурить на свежем воздухе Анатолий напоминает ему инсулинозависимого диабетика, который ест ложками чистый сахар.
Оказавшись один на один с самим собой, Гольцов выдохнул с облегчением и с сочувствием подумал о Жанне: «Наверное, она с этим занудой повеситься готова!»