– И чего ты надумал, когда тебе эта мысль в голову пришла? – ревниво поинтересовалась Тина.
– Я надумал, что надо встать и выгулять Клавдию, которая, кстати, все перемены в ее личной жизни приняла с радостью. А пока гулял, понял, что все у нас с тобой правильно. И по-другому – никак. Конечно, в мелочах надо будет притереться. Но в самых ерундовых мелочах. Остальное я про тебя знаю. Давай будем просто рядом, когда сможем. Будем друг у друга. Захочешь побыть одна – нет проблем. У меня такое тоже бывает. Захочешь помолчать вдвоем – еще лучше. Лично я хочу сделать тебе легкую и прекрасную жизнь.
– А как? Откуда ты знаешь, что для меня легкая жизнь? – удивилась Тина.
– Я разберусь, Красносельцева, поверь. У меня гены подходящие. Мой отец всю жизнь любил свою жену и создавал ей удобства и защиту. И меня научил. Я справлюсь, поверь.
– И я хочу сделать тебе легкую жизнь. И теплую, и веселую, – отозвалась Тина.
– Мы будем вместе, даже если в какой-то вечер тебе захочется провести время у себя на Кудринской, а мне – поехать на дачу и побродить там по лесу. Вот, собственно, и все, что я хотел обсудить. Принимается?
– Принято! – с облегчением вздохнула Тина, – И знаешь – здорово, что мы вчера так… Без раздумий. А то бы и не решились.
– Ну да. Я так и сообразил. Иногда лучше сначала сделать, а подумать потом.
– Какой же ты умный, Ыцай! – восхитилась Тина.
От грусти не осталось и следа.
Потом они завтракали на кухне. Предложение организовать кофе в постель Тина с негодованием отвергла: она ненавидела есть в кровати, после этого на простыни вечно оставались колючие крошки. И вообще – еда в полулежачем положении ассоциировалась у нее с детскими болезнями, опухшими железками, температурой, таблетками.
– Никогда не жру в кровати! – объявила она мужу.
И тот ее поддержал.
На кухне они общими усилиями пролили кофе на пол. Потом пролили молоко. Потом сожгли тосты. Но завтрак все же удался на славу. Они решали, где в ближайшие дни станут жить и вообще, как оно все будет. Постановили не суетиться. Надо было съездить на Кудринскую, собрать кое-какие вещи, чтобы и здесь у Тины было, во что переодеться.
Тина приняла душ, оделась в то, в чем была до поездки в ЗАГС, и почувствовала, что от тревоги ее не осталось и следа. Все было хорошо и просто. Не надо было притворяться и играть какую-то роль.
Она заглянула к свекрови. Та, как и прошлым вечером, восседала в своем кресле, аккуратно причесанная и накрашенная. Правда макияж был несколько иным, не в таких пастельных тонах, как накануне. Красная помада в тон платья-джерси очень оживляла лицо старой дамы.