– Я не худею, – отказывалась Тина, – Мне плевать, толстая я или какая. Мне просто все равно. Мне есть не вкусно.
Она правда потеряла вкусовые ощущения. И, кстати, она и не худела совсем. Тот самый лишний вес, который набрался за годы ее семейного счастья, так и прилип к ней, не думая уменьшаться.
В тот солнечный ноябрьский денек она вообще впервые за долгие недели была на улице совсем одна, даже без Клавы. И хотелось ей только одного: отдать доверенность и оказаться поскорее на пути домой. Она не смотрела по сторонам, потому что никакого интереса к окружающему миру не имела. Но вдруг что-то заставило ее поднять глаза. У того самого подъезда, где Юра сказал ей про то, что не хочет жить во лжи, стояли хозяева той самой квартиры, в которой Тина так хохотала. В последний раз в своей жизни хохотала, не зная тогда еще об этом. Эти хозяева, их с Юрой добрые друзья, только вышли на улицу, собираясь куда-то ехать вдвоем. Вышли – и застыли. Увидели Тину. Узнали. И, как по команде, мгновенно скосили глаза, заговорили друг с другом оживленно, показывая такую всецелую захваченность своими делами, что неловко сделалось за них, бедных. Что такого страшного случилось бы, если бы они просто поздоровались с ней? Кивнули бы и все. И она бы им кивнула. И пошла бы себе дальше. Но нет, так не годилось. Кивком культурные люди не могут отделаться от давней знакомой. Надо было бы немного поговорить, спросить, как дела, как самочувствие, как она вообще теперь. А вот этого-то им совсем не хотелось. Наверняка Юра уже не раз посещал их «со своей новой женой». Так что – легче в упор не увидеть.
После той встречи Тина поняла, что цена любой дружбе – неопределима. Потому что нет никакой дружбы. Не существует ее. И нечего себе голову зря морочить.
Некоторое время она почему-то ждала, что ей позвонит Юрина мать или отец. Ну, просто она же столько лет была женой их сына. И матерью их единственной внучки. И никогда с ними не ссорилась. Почему бы и не позвонить? Сказали бы:
– Он наш сын, мы на его стороне в любом случае. Но и ты нам не чужая. Может, помочь тебе чем? Как ты там сама-то?
Она бы очень поняла и очень бы оценила! Она завидовала Юрке, что у него родители есть, а у нее нет. Говорила ему, какое это счастье – когда родители живы. Позвонили бы его мать с отцом, она бы бросилась к ним с такой огромной любовью и надеждой! Но – нет. Не была она им нужна.
Когда-то, в самом начале их супружеской жизни, свекровь позвала к себе Тину для серьезного разговора. Одну, без Юры. «Между нами, девочками», велела свекровь. Мать мужа была с ней тогда довольно ласкова, но очень настойчива. Она сказала, что сын их – человек, одаренный гениально. Не надо было ему так рано жениться. Да и вообще – любые отношения для человека его уровня таланта – это лишь убийство его драгоценного времени, которое он обязан отдать творчеству, иначе Бог ему этого не простит.