– Многа буляк!
– Мешок булок возьмем завтра и много птичек накормим.
Малыш плелся, не оглядываясь больше на озеро. Уговорили его, уломали.
– Из нашего дома, – пояснила Елена, – почти одни русские все и скупили. Там пониже квартиры не такие дорогие. Вот у этого мальчика, Андрюши, маме знаешь сколько лет? Двадцать один!
– А папе сто! – иронически продолжила Тина.
– Ну, почти, – горько хмыкнула Лена, – Шестьдесят семь. Тоже…
– Не хрен собачий, – подхватила Тина.
– Ага. Смышленый мальчик. Вот – няню ему привезли. Хорошая няня, старается, заботится о нем. Папа в Москве большую часть времени. Деньги кует. А мама пользуется радостями жизни.
– Няня такая аутентичная! – восхитилась Тина.
– И мальчик тоже. Видела? Шубка, шапка, варежки.
– «Шалун уж отморозил пальчик», – процитировала Тина, – Вот бы Набоков тут увидел. Обалдел бы.
– Все уже со своей судьбой рождаются, кто с русской, кто с немецкой, кто с французской… – начала было Лена и вдруг продолжила невпопад, – Слушай, а что если он от меня к этой вашей Кире уйдет, а? Вспоминал ведь вчера… Первая любовь…
– Ты что? – засмеялась Тина, – Кире пятьдесят пять. Они с мужем – душа в душу живут. Он ее слушается, как младший офицер генерала. У нее жесткие правила. Не забалуешь. Тем более там преступление было совершено, сама же знаешь.
– Пятьдесят пять – делу не помеха, – вздохнула Лена.
– Да перестань. Это не то, чего ты можешь бояться.
– Асю? Да? – с придыханием спросила бедная супруга олигарха.
– Вообще ничего не бойся. Живи и радуйся. Смысла нет себя терзать.
Они подходили к прекрасному дому из зеркального стекла, похожему на океанский лайнер.
– Проголодалась! – сказала Елена, – А ты?
– Ужасно!
– Пошли скорее, ужин нас уже ждет.
Тине удалось в свой свободный день съездить за новогодними подарками для своих. Своих у нее теперь было очень мало: Луша, Лиза, Васька, которую она так и не успела повидать перед отлетом в свою неожиданную командировку. Лушка обрадуется новому платью, Лиза – серебряному браслету. А вот чем Ваську порадовать? Случайно забрела Тина в магазинчик, который называется в Швейцарии брокенштубе, торгующий всяким старьем, и обнаружила там картину, написанную неумелым и при этом талантливым художником, а потому яркую, самобытную. Это был портрет девочки лет пяти на деревянной лошадке. Ярко-вишневый фон оттенял серую в яблоках лошадку и большеглазую серьезную всадницу в пронзительно-синем платье с оборками. Радость жизни так и изливалась с полотна, заставляя улыбаться. Такую картину мог создать или ребенок, или старик. Хозяйка магазинчика, заметившая интерес Тины, рассказала, что портрет этот сделал давным-давно один счастливый старый человек.