— И все-таки — тебе показалось или ты уверена в том, что он записывал что-то?
— Мм… уверена, но не на все сто процентов.
— А ты все-таки подумай, подумай еще! Это ведь очень, очень важно. Как он выглядел и почему тебе пришло в голову, что он что-то записывал?
Мария, я уверен, не хуже меня знала, что в нашем деле самые несущественные на первый взгляд подробности приобретают первостепенное значение. Что еще мог записывать этот тип, кроме номеров винтовок, которые он потом впишет в фальшивый (в этом я нисколько не сомневался) нотариальный акт о его праве собственности на тир?
— Я пошла заряжать Барабанщика, но почему-то обернулась, наверно хотела спросить его, будет ли он стрелять в эту цель — ты ведь знаешь, Барабанщик находится в самом углу, и мне добраться до него нелегко. Вот тогда я и увидела, вернее, мне показалось, что он быстро сунул в верхний карман пиджака какой-то белый блокнотик.
— А может быть, это был носовой платок? Эти, с бабочками, любят носить платки в верхних карманах — как бы по-европейски.
— Нет! — Мария отрицательно покачала головой. — Это не платок. Блокнотик это был. Я точно помню — видела твердый белый угол…
— У этих, с бабочками, носовые платки всегда белые, всегда идеально выглажены и похожи на бумагу, — я снова сделал попытку «разубедить» ее, заставить еще раз напрячь память, чтобы окончательно увериться в том, что у Цачева был блокнот. Мне был просто необходим этот блокнот.
Однако Мария вдруг действительно заколебалась:
— Ну… девяносто пять процентов за то, что это был блокнот, пять — за платок…
Но не успел я рассердиться, как Мария тут же продемонстрировала свой талант криминалиста:
— Однако если этот мерзавец живет один, то кто же ему стирает и гладит платки так, что они похожи на бумагу, а?
Я готов был рассмеяться от души — нет, с Марией явно не соскучишься! Именно поэтому я позволил себе снова изобразить скепсис:
— Такие, как он, порой и сами справляются. Разве ты не видишь — он будто из футляра вынут.
— Блокнот был! — со злостью выкрикнула Мария, она всегда так реагировала, добравшись наконец до сути вопроса. — Если бы это был платок, зачем же прятать его так быстро, как будто он ворованный?! Эти, с бабочками, — она, как всегда, мгновенно переняла мое определение, — пользуются платками не так, как мы, обыкновенные смертные, они втыкают их в верхний карманчик, вот так! — Мария чуть склонилась в льстивом поклоне, изобразила на лице хитрую подхалимскую улыбочку и показала, как Цачев должен был сунуть платок в карман.
Я не удержался и поцеловал талантливую «актрису».