«Остерегись, желая спасти ближнего, чтобы он не увлёк тебя в
погибельную пропасть. Последнее случается ежечасно. Отступление попущено Богом.
Не покусись остановить его своею немощною рукою». Так пишет епископ Игнатий в
заключительных строках своего Отечника.
Сердце материнское! Горе тем, кто оскорбит его! Много слёз
надо будет пролить, чтобы освободить таким людям своё сердце от боли, от
угрызения совести («червь неусыпающий»). Всё начинается здесь для человека: рай
и ад. Только умершие здесь душой не чувствуют ничего, пока не воскреснут для
вечной муки, о реальности которой говорят муки тех, кто здесь ещё воскрес и
почувствовал страдания, являющиеся образом, тенью будущих страданий для
нераскаявшихся здесь.
Постоянные успехи могут погубить духовного человека, поэтому
Промысл Божий вынужден посылать нам всякие испытания, неудачи, скорби, болезни
и прочее, чтобы человек на тысячах примеров познал свою немощь и отдался
всецело в руки Божий, а не на себя надеялся.
Не осуждай своих, а сочувствуй им. В нас ни в ком нет
героизма. Все мы маленькие, все боимся больших скорбей. Надо всех жалеть,
искренне всем желать и делать больше добра. Какою мерою мерим, такою и нам
возмерится и здесь, и в будущем.
Горе тем, кто оскорбит любовь матери! Бесконечное горе
оскорбляющим любовь Божию. Лучше бы им не родиться! Вечное пламя в груди будет
жечь и не сжигать их.
Из древних времён считается одной из четырех важнейших
добродетелей – умеренность. Святые Отцы говорят: всё неумеренное – от дьявола.
Господь открыл нам вход ещё здесь в Царствие Божие, а мы
ищем жалких крупиц истины в науке, философии и где угодно, только не в
Евангелии и не у святых отцов, осуществивших Евангелие в своём подвиге. Жалкие
мы люди. Сами себя обрекаем на несчастное полуживотное существование, да ещё и
других виним в тягостях жизни. «Достойное по делам своим приемлем» (см. Лк. 23,
41).
Как образ Божий, как призванный быть чадом Божиим,
причастником естества Божия – человек действительно есть великая ценность,
дороже целого мира. Нужно бы сознавать это, благодарить за это Бога, вести себя
соответственно этому, а на деле человек или не знает своего истинного величия,
или в силу испорченности полагает своё «я» в пустяках, радует за мелкое
самолюбие, тщеславится, гордится... и делается неприятным и для Бога, и для
людей. Эта извращённость хуже других грехов и трудно исцеляется, так как
касается самой глубины души человека, его основы, его «я». Смирение есть
исправление этого извращения, вот почему оно так и ценится.