Имад видел, что Валид успокаивается, начинает думать. Понятно, что самое тяжёлое ещё впереди, но уже есть надежда, что он не наделает глупостей сгоряча.
Гость молча курил кальян.
Вошла Инна. Её бедную было не узнать, будто хозяйничала в чужом доме. Появился какой-то страх в глазах, она всё время поглядывала на Имада. Она боялась его!
Это страшно, когда чужая беда, как спрут вползает в твой дом, окутывает и душит покой и счастье, доверие и беспечность, которые наполняли его. Имад даже не мог обнять её сейчас. Надо было выдержать. Валиду так спокойнее. Он должен видеть в нём союзника, такого же мужчину – холоднокровного строителя жизни и счастья.
«Эта моя дурная, всё равно будет до конца сражаться за свою подругу. – думал он, наблюдая, как в процессе обдумывания ситуации у Валида меняется выражение лица. Не то чтобы даже выражение, а будто теневое оформление. Лицо то темнело, потом, чуть просветлев, опять начинало затягиваться. – Знать бы, что он там надумал! Но в любом случае надо сделать как-то так, чтобы против неё не сражался весь свет. Так что, терпи Инка меня такого, ради тебя стараюсь! Мне не особо важна дальнейшая судьба Наташи, хотя, чисто по-человечески, её жалею. Да и распоясалась ты совсем, мать! Ёлки на кухне, весь дом в гирляндах, на камине сапожки для рождественских подарков. Это при живом-то муже мусульманине!» Имад чуть сдержал улыбку. Перемены в его лице заметила Инна, нахмурилась, отвернулась. Совсем запуталась, бедная.
Нормальная домашняя суета с расстиланием скатерти (обязательный Иннин ритуал перед едой, она не признавала клеёнок) со звяканьем посуды, хлопаньем детей по рукам, чтобы не хватали со стола, подействовала на всех умиротворяюще. Все понимали неизбежность продолжения разговора и принятия сложных решений, но как будто договорились взять тайм аут, чтобы разобраться в себе и усадить готовых к аплодисментам тараканов в разгорячённых головах на свои места. Инне стало невероятно важно, как Настя держит вилку, что Никита не в той последовательности ест блюда и у него будет гастрит. Имад, казалось, поставил целью сегодняшнего вечера укормить Валида до полного переключения кровообращения с головы на желудок. Валид ел, не сопротивляясь, и Инна, поглядывая на него, изумлялась количеству поглощённой им еды. Наверное, Имад надеялся, что тот просто скоро впадёт в кому от обжорства и мозговой гипоксии.
В самый разгар этой семейной возни раздался звонок в дверь. Как-то очень зло и нагло. Иннина интуиция, подводившая крайне редко, просто рванула по нервам: что-то недоброе сейчас будет происходить.