Сам того не замечая, он подъехал к усадьбе. Здесь ему не приходилось бывать уже давно. Он осторожно прошел через заросший сад и из любопытства заглянул в дом. Получилось так, что он дошел до той самой спальни, где находились Пьер и Марта. Дверь была оставлена открытой, и то зрелище, которое предстало его глазам, заставило Джона застыть на месте. У него возникло ощущение, что сбылись самые худшие его опасения. Пьер лежал, полуприкрыв глаза, а Марта, совершенно нагая, вела себя, как одержимая, и жадно ползала по его телу.
Потрясение сковало Джона по рукам и ногам, однако видеть он по-прежнему мог все. Марта, нежная и соблазнительная, не только целовала Пьеру член, но и перешагивала через его рот, чтобы вслед за этим наброситься на тело любовника и тереться грудями об него, неподвижно лежащего, загипнотизированного ласками.
Через мгновение Джон, никем не замеченный, уже мчался прочь. Он стал свидетелем тягчайшего из смертных грехов и укрепился в мысли о том, что активной стороной здесь выступала Марта, тогда как его отец лишь поддался ее страсти. Чем дольше он пытался забыть то, что видел, тем сильнее увиденное запечатлевалось в его душе и уже не давало так просто себя стереть.
Когда они вернулись, он пригляделся к их лицам, и поразился тому, как любовные утехи изменяют людей. Метаморфоза была скабрезной. Сейчас Марта выглядела замкнутой, в то время как прежде все в ней кричало о возбуждении, обнаруживаемом в ее глазах, в волосах, в губах и языке. А этот серьезный Пьер еще совсем недавно был моложавым телом, распростертым на постели и замечавшим только дикую страсть необузданной самки.
Джон чувствовал, что не сможет больше жить здесь без того, чтобы как-нибудь не открыться в своем знании перед больной матерью и перед всеми. Когда он заявил, что намерен подыскать себе место в армии, Марта бросила на него изумленный взгляд. До сих пор она считала его обыкновенным пуританином. Однако она думала, что он тоже влюблен в нее и рано или поздно уступит. Она хотела их обоих. Пьер был таким любовником, о котором мечтают все женщины. Джона она могла бы научить сама, хотя бы это и противоречило его природе. И вот теперь он исчезал. В их отношениях оставалась какая-то незаконченность, словно то тепло, которое возникло во время их игр, оказалось отключено, хотя планировалось, что оно будет продолжать поступать всю жизнь.
В ту ночь она предприняла еще одну попытку достучаться до него. Он встретил ее с таким отвращением, что она потребовала от него объяснений и заставила признаться в том, что он видел ее вместе с Пьером. Джон не верил, что она любит Пьера, и списывал все на примитивность ее натуры. Увидев его реакцию, она почувствовала, что никогда не сможет завладеть им.