— Здравствуйте, леди Риндамия, — высоким мелодичным голосом произнесла императрица.
— Ваше величество, добрый вечер, — ответила я, сделав корявый реверанс. Давно не практиковалась.
— Я провожу вас до вашей комнаты. А это ваш сын? — я растерянно кивнула. Сама императрица меня проводит. Ну надо же. Гвардейцы шли за нами с моими вещами, отстав шагов на десять.
По подземелью мы шли в молчании. Казалось, будто Теклария хочет мне что‑то сказать, но не может решиться.
— Можно я буду называть вас просто Риндамия? — наконец спросила императрица.
— Да, конечно, ваше величество, — ответила я.
— Риндамия, я должна вас отблагодарить. Я должна была это сделать еще пять лет назад, но… — тут она замолчала. Она подняла на меня глаза. Удивительно, ее глаза холодного серого цвета светились теплом. Через пару секунд продолжила: — Я вам дважды обязана. Вы спасли моего сына, а сегодня и мужа. Что я могу для вас сделать?
Я растерялась.
— Мне ничего не нужно. Я просто выполняла свой долг, — пробормотала я. Эйма видимо разбудили голоса, и он попытался выглянуть из‑под моей накидки. Нет, нет, нет. Только не сейчас, потерпи малыш.
— В любом случае, если вам что‑то понадобится, смело обращайтесь ко мне. И еще кое‑что. Эйну сейчас приходится нелегко: смерть жены, болезнь отца. Теперь на его плечах вся империя. Он стал несколько не сдержан и груб. Но вы не обижайтесь на него, на самом деле он хороший. Только скрывает это, чтобы на шею не сели.
Я кивнула. Эйн? Так мать называет Риона? Эйн, Эйм. Я улыбнулась.
— Доброй ночи, Риндамия, — сказала императрица и погладила меня по руке, которой я поддерживала сына. Словно невзначай она коснулась ноги Эйма. На ее лице промелькнуло странное выражение. Ее взгляд серых глаз внезапно похолодел. Поджав губы, она сдержанно кивнула мне и ушла. У меня по спине пробежали мурашки.
Гвардейцы, стоявшие невдалеке, подошли, чтобы занести вещи в комнату. А я продолжала держать сына на руках. Когда они уже выходили, я окликнула одного из них:
— Мне срочно нужно поговорить с наследником.
— Завтра попросите через секретаря аудиенции, — ответил он. О, тот самый граф с превеликой радостью мне эту аудиенцию не предоставит.
— Мне нужно сейчас. Вопрос жизни и смерти, — настаивала я.
Гвардеец кивнул и вышел. Надеюсь удастся.
Через минут пятнадцать меня попросили пройти в покои наследника. Сына я так с рук и не отпустила, поэтому они немного занемели.
Гвардеец на входе пропустил меня вперед, открыв двери:
— Прошу вас.
Покои аналогичны императорским. Пройдя через приемную, мы оказались в кабинете. За столом сидел Рион.