— Да, ты права, просто… — Ирка опять начала плакать.
— Так, тебе надо подышать свежим воздухом, выпить чай и успокоиться.
Мы вышли на балкон, он был очень шатким, так что без особой причины выходить на него не стала. Через несколько минут Ира почти успокоилась, плечи уже не дрожали, слёзы из глаз не лились, подруга только шмыгала носом.
— Ну почему мне всегда не везет в любви? — со вздохом сказала она.
— Повезет в чем-нибудь другом.
— В чем, в спорте?
Я промолчала, не зная, что сказать. Мы немного помолчали, а потом Ирка вдруг сказала:
— А знаешь, жаль, что в жизни волшебства не существует… — вздохнула подруга, не заметив, как я вздрогнула после её сов, немного отошла от перил — Ну, и ладно, пойду за платком, заодно чайник поставлю. Чай будешь? Я вчера конфет вкусных купила.
Я кивнула. Ирка отдала мне платок и ушка, а я осталась одна на балконе. Положила немного мокрый от слез платок к себе в карман.
Конечно, я не верю во все это, но так хотелось поверить, что из этого что-то получиться. Задумавшись, я чуть облокотилась о перила спиной, не замечая, как они чуть заскрипели. Почему то вспомнилась та странная щука… Вздрогнула. Перила скрипнули. Телефон. Нет, не мой, Иркин. Она его в сумочке на балконе забыла.
Так и кто там у нас? Хотя ответ и так ясен. Поднимать не буду, пусть звонит столько, сколько хочет. Сейчас все равно нормально поговорить не получится.
Так о чем это я? А! Точно! Щука… Что там моя галлюцинация мне сказала? Я могу попросить все, что захочу.
— Ладно, как там было. По щучьему велению, по моему хотению… — я опустила взгляд и увидела мышь. Нет, я не боюсь мышей, но в тот момент она стала для меня полной неожиданностью, как и, наверное, я для нее. Я попыталась отскочить подальше, но не удержала равновесия и, перевалившись через перила балкона, начала падать.
Я падала и подумала, как я хочу сейчас оказаться в другом месте. А потом… Я тонула. Что?! Как тонула?! Пожалела, что так и не научилась плавать. Теперь уже поздно. Воздуха катастрофически не хватало, легкие жгло, перед глазами плясали разноцветные мушки, но рот не открывала. Из последних сил я старалась грести посильнее, но сознание медленно покидало меня, принеся с этим покой. «Неужели это и есть смерть?» Последнее, что я почувствовала, как меня кто-то вытягивает из воды и провалилась в темноту.
* * *
Михаил, возвращался домой с охапкой дров. Работа эта была очень опасна, из-за нежити, которой в последнее время было как грибов после хорошего дождя осенью.
Дровосек остановился. В лесу было тихо. Он сразу это заметил. Перестали петь птицы, все зверьки забились в норки. Слева, около озера, послышался какой-то шум и плеск воды. Михаил опустил дрова на землю и с топором пошел в сторону шума.