— На эту тему есть хороший анекдот. Муж приходит домой и, видя жену в постели со своим другом, убивает его из револьвера. Жена вскакивает и кричит: «Что ты делаешь? Так совсем без друзей останешься!», — захихикал Стахов.
— Извольте выражаться яснее, сударь, — Ардашев окатил собеседника ледяным взглядом.
У Пантелеймона Алексеевича вдруг неестественно затряслась голова, будто держалась не на шее, а на бланманже. Он опустил глаза и произнёс извинительно:
— А я что? Я ничего. Просто какой-то человек позвонил в телефон и попросил Надежду Алексеевну. Он сообщил ей, что её муж в данный момент находится в постели у жены Лесного кондуктора Бобрышева, и она может сама в этом легко убедиться. Сестра тут же наняла извозчика и понеслась на опытную станцию. Когда подъехала, то во дворе увидела свою коляску. Она вбежала внутрь. А дальше всё как в романах об измене: жена Бобрышева плакала, а Сергей просил у Нади прощения. Он, кстати, уже вернулся. Сидит в кабинете надутый как сыч и не выходит. А Наденька рыдает у себя. Просила её не беспокоить. Вот так. Ждём-с, гадаем, что будет дальше.
— А тут и гадать нечего, — положив на тарелку приборы, невозмутимо заключил Клим Пантелеевич. — Если промолчит жена Бобрышева, то не станет молчать «доброжелатель». А дальше произойдёт одно из двух: либо Лесной кондуктор попытается убить Сергея Николаевича, либо навсегда уедет из города. А вот с женой или без — одному Богу известно. Мне хватило одной экскурсии, чтобы понять характер этого человека.
— Как вы можете так спокойно говорить! — взвизгнул податной инспектор. — Вам что, всё равно? Надо же что-то делать!
— В данном случае, лучше не бередить рану, а оставить семью в покое. Надеюсь, Сергей Николаевич найдёт возможность уладить миром этот конфликт. Пусть сами во всём разберутся. Полагаю, уже завтра мы возьмём билет на пароход до Новороссийска, а дальше — Ставрополь. А пока, думаю, погуляем по парку и полюбуемся морем со смотровой площадки. Пойдём, дорогая, — вставая, обратился к жене Ардашев.
Вероника Альбертовна поднялась и послушно проследовала за мужем. Когда они уже отошли на достаточное расстояние от дома, она спросила:
— Клим, мы, и в самом деле, завтра уезжаем?
— Вероятнее всего — да. Однако я дам возможность Толстякову переговорить со мной. Я ведь обещал ему помочь. Жаль только, что он не был до конца откровенен. Как ты, наверное, поняла, его кто-то преследует, и я пытаюсь отыскать злоумышленника, но для этого надобно время.
— Ты имеешь в виду растерзанного кота и загубленную пальму?
— Не только. Я подозреваю, что преступник натворил намного больше бед и им, к сожалению, не видно конца.