– Тебе туда хочется?
– Да.
– Ладно. Позавтракаем там. Я, правда, уже поел.
– Да ну?
– Я выпью кофе с горячими слойками, а если есть не захочется, хотя бы в руках подержу. Ты очень голодна?
– Ужасно, – призналась она простодушно. – Тогда мы проделаем всю процедуру как следует. Тебе от одного слова «завтрак» станет противно.
Когда они шли, ветер дул им в спину и развевал ее волосы веселее, чем знамя; держа его крепко за руку, она спросила:
– А ты меня еще любишь при резком холодном свете венецианского утра? Он ведь правда такой резкий и холодный, да?
– Я люблю тебя, хотя он и резкий и холодный.
– Я любила тебя всю ночь, когда бежала в темноте на лыжах.
– Как это тебе удавалось?
– Лыжня была такая, как всегда, но только кругом темно и снег не светлый, а темный. А идешь на лыжах I обыкновенно: не торопясь, легко.
– И ты бежала на лыжах всю ночь? Сколько же ты прошла?
– Нет, не всю. Потом я крепко спала, а когда проснулась, мне было хорошо. Ты лежал рядом и спал, как ребенок.
– Я не был рядом с тобой, и я не спал.
– Но сейчас ты со мной, – сказала она и прижалась к нему еще крепче.
– И мы почти дошли.
– Да.
– А я тебе уже говорил, что я тебя люблю?
– Говорил, но скажи еще раз.
– Я люблю тебя, – сказал он. – Говорю тебе это прямо и официально.
– Говори как хочешь, если только это правда.
– Молодец, – сказал он. – Ты добрая, славная и красивая девушка. Повернись-ка на мосту в профиль, и пусть ветер треплет твои волосы.
– Ну, это легко, – сказала девушка. – Вот так? Он посмотрел, увидел ее профиль, утреннюю свежесть кожи, грудь, приподнимающую черный свитер, глаза, прищуренные от ветра, и сказал:
– Да, так.
– Ну и слава богу, – сказала она.
Gran Maestro посадил их за столик у окна, выходившего на Большой канал. В ресторане, кроме них, никого не было.
Вид у Gran Maestro с утра был здоровый и праздничный. По утрам он забывал о своей язве, да и о сердце так же. Когда у него ничего не болело, он старался не думать о боли.
– Мой товарищ рассказывает, что ваш рябой соотечественник завтракает в постели, – поведал он полковнику. – Сюда, правда, могут прийти несколько бельгийцев. «Храбрейшие из них были белги», – процитировал он. – Есть у нас тут и парочка pescecani; сами знаете, откуда их принесло. Но они переутомились и, по-видимому, будут есть, как свиньи, у себя в номере.
– Отлично доложили обстановку, – сказал полковник. – Проблема, которую нам надо решить, Gran Maestro, состоит в том, что я уже поел у себя в номере, как тот щербатый и ваши pescecani. А вот эта дама…
– Молодая девушка, – поправил его Gran Maestro, улыбаясь во весь рот. Настроение у него было хорошее, ибо день еще только начинался.