В этот момент Женевьева поняла, что тоже начинает терять над собой контроль. «Черт побери, я завожусь, даже когда думаю о нем! Сомневаюсь, однако, что с ним происходит то же самое, когда он думает обо мне», – призналась она себе. Чем дольше Женевьева размышляла о Синклере, тем сильнее крепла ее уверенность в том, что он не собирается заводить с ней длительных отношений. Девяносто дней – вот и все, на что она может рассчитывать. Больше ей ничего не светит. Нет, еще ее ожидает продвижение по службе, если она заставит Синклера подписать контракт и он станет клиентом агентства «Баррингтонс».
«Но удастся ли мне это сделать?» – спросила она себя.
Однако, даже понимая, что Синклер видит в ней только временного партнера для сексуальных игр, Женевьева снова задрожала от радости, когда, взяв телефонную трубку, услышала его голос.
– Как вы относитесь к тому, чтобы провести вечер за городом? – поинтересовался он.
Секс на природе, подумала она. В стоге сена. Интересно, сено по-прежнему собирают в стога или это уже давно отошло в прошлое?
– Вы хотите, чтобы я оделась как доярка?
– Наденьте что-нибудь элегантное. У меня будет к вам только одна просьба: вы должны побриться.
Это ее удивило. Если он предпочитает, чтобы женщины удаляли волосы на интимных частях тела, то почему сразу не сказал ей об этом?
– Я думала, что вам нравятся натуральные блондинки, – прощебетала она нежным голоском.
– Мне нравится разнообразие, – сказал Синклер.
– Разве вы не пришлете мне посылку с одеждой?
– На этот раз нет, – ответил он.
Договариваясь с ней о встрече, он обычно говорил властным, сексуальным голосом. Теперь же апломб исчез. Женевьева слышала спокойный, приятный голос. Можно было бы подумать, что ей звонит какой-нибудь симпатичный парень, для того чтобы пригласить ее на свидание.
– Я знаю, что у вас прекрасный вкус, и поэтому полностью полагаюсь на ваш выбор, – произнес Синклер. – Наденьте что-нибудь такое, что может понравиться арабскому миллионеру.
– Например, легкие полупрозрачные шаровары, которые обычно носят обитательницы гаремов? – предположила Женевьева, подумав, что он шутит.
– В таком виде вы пойдете на кастинг, если захотите получить роль в каком-нибудь голливудском мюзикле, – сказал Синклер. – Этот араб учился в Итоне. Он любит красивых женщин, и у него великолепный вкус.
– Тогда я не понимаю, почему должна ему понравиться.
– Я не сказал, что вы должны ему понравиться. Я сказал, что вы должны надеть что-нибудь такое, что ему понравится.
– Это одно и то же, – заметила Женевьева. Ей казалось, что Синклер снова затеял с ней какую-то игру, и это разозлило ее. Ей совершенно не хотелось наряжаться для того, чтобы кому-нибудь понравиться. – Если вы хотите, чтобы я разделась перед этим арабом или занялась с ним сексом, то мне эта идея, мягко говоря, не нравится.