– Брина?
Она подняла голову.
– Да?
– Ты ушиблась? – спросил Томас, приподнявшись.
Во время падения Брина потеряла лыжи и палки и перевернулась на спину. Томас лежал сверху, и ее локоть упирался в его грудь. Он оперся одной рукой на снег у ее плеча, а его бедро касалось ее промежности. Одну лыжу он потерял, а другая прижимала к земле ее ботинки. Солнцезащитные очки Томас сдвинул на лоб.
– Все в порядке, – ответила Брина. – Просто ветер сбил меня с ног.
Томас улыбнулся. В уголках его синих глаз залегли морщинки.
– Неплохой был прыжок.
– Спасибо. Ты не ушибся?
– А если ушибся, ты поцелуешь меня, чтобы все прошло?
– Это зависит…
– От чего?
– От того, куда придется целовать.
Томас тихо рассмеялся, обдав ее своим дыханием.
– В лобик, – ответил он.
Брина положила руки в перчатках ему на щеки и поцеловала между бровей.
– Теперь тебе лучше?
Он посмотрел ей в глаза и кивнул, едва не касаясь губами ее губ.
– Гораздо.
У Брины перехватило дыхание. Ее губы разомкнулись. Она ждала поцелуя, однако вместо этого Томас привстал на коленях и поглядел на трех девочек-подростков, промчавшихся мимо.
– Тебе повезло, – сказал он, уперся ботинком в снег и встал.
Морозный воздух и разочарование несколько охладили жар предвкушения. Томас ведь собирался поцеловать ее. Не так ли?
– Я знаю, – ответила Брина, надеясь, что он не услышит смятения в ее голосе. – Я могла опять сломать ногу. – Она села и принялась искать свои лыжи.
– Я не это имел в виду. – Томас опустил солнцезащитные очки обратно на переносицу. – Я возьму твои лыжи.
Пока Томас собирал инвентарь, Брина вытряхивала снег из рукавов и размышляла над тем, что же он в таком случае имел в виду. Чем дольше она находилась рядом с ним, тем бо́льшую растерянность ощущала. Томас помог ей разобраться с лыжами и палками и на этот раз поехал рядом с ней. Он говорил Брине, когда нужно начинать поворот, и к концу трассы она упала всего два раза.
Пока они ждали очереди на подъемник, Томас проинструктировал ее, как все-таки правильно выставлять носки лыж, и развлекал историей о том, как он наехал на ледышку и прокатился «задницей вперед» по склону. Они завели приятный разговор, как люди, которые давно знают друг друга, но изменились с годами. Они двигались по жизни в разных направлениях, но все еще были связаны на уровне скрытых воспоминаний, ждущих, пока их развернут, словно подарки. Брина слушала звук его голоса и грудной смех и думала, что могла бы делать это вечно. С того момента, когда Томас утром вошел в ее комнату, она чувствовала себя абсолютно расслабленной.