Дело Эрбэ и К° (Протусевич, Саблин) - страница 3

Клубок постепенно распутывается. Костин продолжал исследование. — «Пришлите надежного человека для сообщений», — прочел он, — здесь можно предположить, что человек еще не послан, а может быть, не найден, так как у Эрбе, не было надобности посылать человека до покушения. Во всяком случае все это принимается на вид. Остается первая фраза, самая загадочная и, по-видимому, самая важная: «Рождение Марии 14—I».

«Остается первая фраза, самая загадочная»…

Разница в цифрах, обыкновенная для календарного исчисления — 13. Если это так, тогда «рождение» легко заменить противоположным значением «смерть» — столь обычное средство логической зашифровки, а «Мария» — объект внимания террористической организации. В последнем выводе Костин был не совсем уверен. Легкость. Легкость и навязчивость его казались следователю подозрительными… Однако, на этом Костин остановился, закурил папироску, сложил в ящик дело Эрбе и вышел на улицу. Бледные фонари тщетно буравили надвигающуюся темень.

В одном из номеров бывшей гостиницы «Париж», живописно развалившись, спорили три молодых человека. Старшему, Андрею Сомову, было лет 25. Плоскостное, немного вялое лицо. Темные острые зрачки, как бы тонущие в молочных озерах. Закинув ноги на подоконник, с непотухающей трубкой во рту, он порою с улыбкой бросал несколько слов, как бросают щепки в разжигающийся костер. Средний — Сергей Стрелецкий — неспокойно ходил по комнате. Густые кудри черными гиацинтами сползали на лоб и виски. Резкоизрезанный рот, смягченный постоянной полуулыбкой, говорил о горячем темпераменте. Младший, Миша, черный, как смоль, с нежным лицом, высокий ростом, — был совсем еще юнец.

Тема разговора перебегала с быстротой молнии. Говорили о фронте, о пролетарской поэзии, о международной революции, о приемах конспирации. Словесные атаки сопровождались дымовыми завесами и перерезались острым поблёскиваем папирос.

Уже давно надоели споры. После недели безделья обещание Костина жгло и томило их. Вдруг— стук в двери. Все всполошились. Вошел Костин. Зная его привычки, никто не проронил слова. Костин был оживлен.

— Ребята, весна началась. Земля треснула. Травка выползла, а вместе с нею всякая тварь; зеленая, желтая, белая.

Очевидно, нам придется травку пощипать? — спросил Сергей.

— Вот именно. Я приберег для вас хорошее дельце, некоего гражданина французской республики Наталя Эрбе.

— Имя — многообещающее, — процедил Андрей.

Костин стал рыться в портфеле и знакомить друзей с делом Эрбе. Когда он дошел до цифровой расшифровки записки, Андрей промычал: