— Глядите-ка, что за погода. Вы, Николаев, кажется, в душе немного поэт. Проветритесь от шифров, пококетничайте с солнцем, а вечерком заходите. Дела, дружище, не так уж безнадежны, как вам кажется. Впрочем, и я поддаюсь влиянию весны, а весной так верится…
Николаев вышел. Оставшись один, Костин оживился.
— Стихи, стихи… Это ясно. Тридцать букв в каждой строке. Этот Николаев, кажется, не так глуп, как я думал. Да, конечно, это стихи. А если стихи, то уж, конечно, Лермонтова.
Костин быстро подошел к столику, где находились вещественные доказательства по делу Эрбе. На столике лежали четыре машинки, начиненные порохом и пироксилином и книжка в кожаном переплете с золотым тиснением «Полнее собрание сочинений М. Ю. Лермонтова, Том I». Костин взял книгу и внимательно стал ее просматривать. Уже через час книга была просмотрена.
— Что за чорт! Не может быть, чтоб я ошибся. Неужели Николаев прав?
Он снова углубился в шифр. Вдруг ударил себя по лбу: «Т. П.» — название шифра. Открыл оглавление. Ключ найден. — «Три пальмы». Через полчаса перед ним лежала расшифрованная записка:
Рождение Марии 14— I. Позаботьтесь о здоровьи больных. Рецептура выслана 15. Катя в Батуме на поправке. Найдите подходящего, человека для сообщений.
Шифр, конечно, был раскрыт, но, судя по результатам, он был двойным, а этого Костин ожидал меньше всего. Перед ним возникла логическая часть задачи.
— Будем сперва извлекать конкретные данные, — подумал он. В глаза ярко била фраза: «Катя в Батуме на поправке». Это сразу подтвердило предположение следователя, что нити дела тянутся из-за рубежа. Костин стал сличать данные, полученные следствием, с результатами расшифрованной записки.
Эрбе был арестован на Столешниковом 2/5. Комната имела нежилой вид. По всем имеющимся данным, Эрбе только недавно прибыл в Москву и работы своей, по-видимому, не успел обнаружить. В комнате были найдены машинки и книга Лермонтова. Роль последней выяснена. Над назначением же машинок долго думать не приходилось. Ясно, что Эрбе предполагал организовать в Москве покушение. Бидоны, начиненные пироксилином, имели своеобразную форму. Костин выяснил еще в начале следствия, что они были изготовлены на юге. Уже тогда запахло Черным морем. У Эрбе был найден злополучный шифр — выплыли Батум и Катя. Что такое Батум — для Костина было, понятно, но кто такая Катя? Над этим стоило подумать. Эрбе во время обыска удалось отравиться. Значит, все остальные данные должны быть найдены в записке и в Батуме. Костин продолжал извлекать данные из записки:
— Здесь мы имеем дело или с покушением на вождей революции, — думал он, — или же с желанием причинить материальный ущерб Республике. Возможно, что с тем и другим одновременно. Так или иначе «больные», о которых упоминается в записке, — объект покушения. Это ясно. Дальше. «Рецептура выслана 15». Сегодня 29, Эрбе арестован три дня назад. Остается предположить, что рецептура уже получена в виде бидончиков, пересланных из Батума.