— А кынязь Василь в доме? — спросил Ашарга, проходя с дьяком по многочисленным переходам дворца.
— Дома князь великий Василий Дмитриевич, — степенно и важно отвечал дьяк. — Только сейчас уехал он… никак, в усадьбы боярские, подмосковные…
— А кто ж ярлык читай?
— А вот войдем в палату приемную, так увидим. Там князь Владимир Андреевич есть и двое бояр с ним — Александр Поле да Дмитрий Всеволож. Они разберут, что и как.
Татарин кивнул головой, и они вошли в приемную палату. При входе дьяк шепнул Ашарге: «Сними шапку-то», и тот нехотя повиновался. Но ослушаться дьяка он не смел: слишком уж неприветливо принимали его в Москве и не хватало духу восставать в защиту своей азиатской чести.
Ашарга втайне бесился. Какой строптивый народ эти москвитяне, сладу с ними нет! Не далее как два-три года назад московский великий князь чествовал ханских послов как дорогих гостей; бояре перед ними чуть на коленях не ползали, а теперь — другим духом понесло! Москва — коварная страна! Если силы у нее не хватает, она льстит, изъявляет покорность, а чуть почувствует силу, тогда сторонись с дороги! Берегись!.. Ашарга думал, что в дворцовой приемной ему придется вынести еще более горькие оскорбления, но он, к своему удивлению, ошибся.
— Вот, князь, гонец хана Тохтамыша Ордынского, — вымолвил дьяк, обращаясь к Владимиру Андреевичу. — Грамотку ханскую привез князю великому…
— От хана Тохтамыша? — с живостью воскликнул князь Владимир Андреевич, поднимаясь с лавки, где он сидел с боярами Поле и Всеволожем. — Чего ж пишет хан?
Ашарга стоял неподвижно, ожидая, как отнесется к нему дядя великого князя. Бояре сурово оглядели татарина с ног до головы, поглаживая для важности свои бороды, но князь Владимир Андреевич ласково кивнул головою ханскому посланцу, подошел к нему и, зная по-татарски, спросил на родном его языке:
— Как тебя по имени зовут, гонец ханский?
— Князь Ашарга, из почетной стражи хана великого, — отвечал татарин, не ожидавший такого ласкового обхождения.
— Так, буди здрав, князь Ашарга, — проговорил Владимир Андреевич, не отличаясь от природы ни горделивостью, ни грубостью в обращении. — О чем же пишет хан великий?
— Вот ярлык ханский, княже благородный, — подал Ашарга ханскую грамоту Владимиру Андреевичу, проникаясь к нему все большим уважением и признательностью. — Великий хан приказать изволил передать ярлык сей князю московскому Василью, а если не случится его, то ближним людям его. А славного князя Володимера знают и на Руси, и в Орде нашей. Сам великий хан Тохтамыш любит и чтит князя Володимера как брат брата…