Воздух становится прохладным. Я поправляю волосы, оглядываюсь и непроизвольно натыкаюсь на взгляды двух женщин, стоящих на другой стороне дороги. Они смотрят так пронзительно, что мне становится не по себе. Я дергаю тетю Мэри за рукав куртки.
— Что это с ними? — Незнакомки продолжают испепелять нас ледяными глазами. Тут все такие дружелюбные, интересно? Я чувствую, как Мэри-Линетт с силой сжимает мою руку, и недоуменно перевожу на нее взгляд. — В чем дело?
— Ни в чем. — Мы ускоряем шаг. — Не обращай внимания.
— Нет, я, конечно, могу сделать вид, что все в порядке, но…, но это странно. Чего они так пялились? Дай угадаю, новенькие в Астерии не в почете?
— Ты тут не причем.
— Тогда кто причем?
— Это долгая история. — Отмахивается тетя Мэри, но я заинтригована и сбита с толку. В Северной Дакоте никто не стал бы церемониться и уже давным-давно врезал бы таким любопытным идиоткам по лицу. — Нашу семью в Астерии недолюбливают. Ты же знаешь.
— Я думала, все это выдумки. — Удивленно вскидываю брови и усмехаюсь. — Неужели жители Астерии действительно сторонятся коттеджа Монфор-л'Амори?
— И не только коттеджа. Вместе с предками нам по наследству перешли еще и глупые предубеждения. Вот что значит — пускайте корни в новом месте, иначе застрянете вместе с паразитами. — Мэри-Линетт хмыкает и тянет меня в обратную сторону. — Думаю, нам пора возвращаться. Если тебе завтра в школу, нужно идти спать.
— Но чего именно боятся люди? — Спрашиваю я, растерянно нахмурив брови. — Мама ничего мне не рассказывала об этом.
— И хорошо. Иначе спала бы ты, моя дорогая, по ночам совсем не сладко.
— Я заинтригована. Расскажи, тетя Мэри.
— Ну, что ты, как маленькая?
— Но мне, правда, интересно.
— Нет в этом ничего интересного, — молниеносно всегда веселая и общительная Мэри-Линетт становится печальной. Она отводит взгляд в сторону и шепчет так тихо, что я едва слышу, — я бы многое отдала, чтобы никогда об этом не знать.
Я хотела поехать в школу на машине. Правда, очень хотела. Тащиться по угловатым улицам и неизвестным переулкам пешком казалось мне отвратительной перспективой, тем более что теперь я знала о странной любви жителей Астерии к моей семье. Но потом меня озарили яркие, настоящие такие, солнечные лучи. Они прорывались сквозь толстые, да и к тому же серые шторы, и я, не веря, поднялась с кровати.
В Северной Дакоте все дни промозглые и холодные. Нет, у нас бывало тепло, но так редко, что каждый раз я забывала: каково это, нежиться утром на солнышке. Глупо, да уж, но оттого мое желание пройтись пешком по солнечной Астерии возродилось из пепла, и я быстро понеслась в ванную комнату, дабы не терять времени зря.