— Это не объяснение, а так… — Сталин недовольно нахмурился, достал и раскурил трубку. — О вас скоро многие узнают, поэтому нужно будет придумать что‑нибудь получше. А пока пусть будет портрет. И вот еще что. Твое устройство для чтения пленок не слишком удобно, да и глаза от него устают. Мне сделают все книги, а тебе нужно будет написать свои объяснения, не дожидаясь, пока у меня появятся вопросы. Я эти книги не один буду читать. Задача ясна? Тогда и вы ко мне не будете так привязаны. Завтра к вечеру ко мне должен будет подъехать один человек. Я вас хочу познакомить. А с Абакумовым будь осторожен. Когда оформят все документы?
— Завтра заберем форму, а послезавтра — документы, — ответил Старостин. — Это если ничего не помешает. Послезавтра же включим в работу. Думаю пока с его помощью потренировать ребят.
— Сможешь совмещать с записями? — спросил Сталин. — Ну раз сможешь, потренируй охрану. У вас все? Тогда я вас не держу.
— У руководства работа начинается в девять тридцать, — сказал Старостин, когда они вышли в прихожую. — Утром у Абакумова совещание, потом он с час работает в своем кабинете, а вот, когда закончит, мы и подойдем. Ехать здесь всего ничего, поэтому будь готов к одиннадцати. Шофера брать не будем, поведу сам. Заодно и поговорим.
— Сказал? — спросила жена, когда он вошел в гостиную.
— Сказал. Записку он напишет. Я ему предложил объяснить твое пребывание на его даче рисованием портрета, так он на меня посмотрел, как на дурачка. Сказал, что придумает потом что‑нибудь более жизненное. Плохо, что я по этому времени почти ничего не знаю и не узнаю, если буду постоянно сидеть на этой даче. Насколько все было бы проще, если бы нас перенесли лет на двадцать позже.
— Толку об этом сокрушаться! Ты ему фотографию показывал? Тогда возвращай обратно. Когда едете?
— В одиннадцать нужно быть готовым.
— Значит, будешь. Позавтракаем, я тебе поглажу брюки, и поедешь. Паспорт сейчас положу в пиджак. Когда завтра поедем за одеждой?
— Не терпится натянуть брюки и посмотреть, как на тебя сделает стойку мужская часть населения дачи? Вынужден огорчить: ты завтра никуда не поедешь. Мы будем возвращаться из министерства и все заберем. Это классное ателье: они там шьют без повторных примерок, и никто не жалуется.
На следующий день Старостин подошел чуть раньше.
— Броский костюм, — сказал он, осмотрев Алексея, — ну да ладно. Раз уже готов, выедем чуть раньше. Заскочим в Кремль кое‑что отдать, а потом поедем в министерство.
— И меня туда пустят только по паспорту? — удивился Алексей.
— Конечно, нет. Постоишь на площади, а я обернусь за пять минут. Пошли к машине.