Коррекция - Геннадий Владимирович Ищенко

Коррекция

Что бы вы делали, непонятно как и для чего очутившись в далеком будущем? Не торопитесь отвечать и строить планы, вам еще не все известно. В карманах у вас пусто, пусто и в голове, даже свое имя вспоминается с трудом. И несмотря на отсутствие воспоминаний, вы понимаете, что все вокруг чужое и вызывающее неприязнь. И это только начало долгой жизни и борьбы за спасение людей и сохранение в них человечности. Убрал несколько обнаруженных читателем ошибок. 27/11/2016.

Читать Коррекция (Ищенко) полностью

Ищенко Геннадий

Коррекция (СИ)


Глава 1

— Что с вами? — с тревогой спросила проводница молодого человека, которому явно было нехорошо.

Он ухватился руками за аварийный поручень и с изумлением оглядывал вагон экспресса, слегка раскачиваясь, хотя движение поезда, как всегда, почти не ощущалось.

— Кружится голова, — ответил он, — и я совсем не помню, как здесь очутился.

— Я вас в своей секции тоже не помню, — сказала проводница. — Вы едете по билету, чипу или броне?

— А где это я? — спросил он, не отвечая на ее вопрос.

— Это вторая секция седьмого вагона экспресса «Пермь–Москва». Вы, что, вообще не помните, как здесь оказались? Достаньте ваш чип, может быть, там есть данные?

— Вроде голова перестала кружиться, — с облегчением сказал парень, отцепляясь от поручня. — А что за чип? О чем вы говорите?

— Как о чем? — удивилась женщина. — О вашем электронном удостоверении личности. Неужели вы и этого не помните? Вас, случайно, никто по голове не бил?

— Не помню, — помотал головой парень, видимо, вызвав этим приступ головокружения, потому что он опять ухватился за поручень. — Если бы кто‑то бил, была бы хоть какая‑то боль.

— Идемте в мое купе! — решительно сказала проводница. — Здесь мы будем мешать пассажирам.

Словно в подтверждение ее слов недалеко от них открылась дверь, и из купе в коридор вышли и двинулись в их сторону четыре негра.

— Мадам! — по–английски обратился к проводнице самый пожилой из них. — Мы скоро вернемся в купе. К вам будет просьба — принести четыре обеда.

— Хорошо, господа, — на чистом английском ответила проводница, — сейчас вам принесут контейнеры.

— Ну же, давайте быстрее! — обратилась она к парню. — Идите, пока я добрая. Или вызвать транспортную полицию?

— Не надо полицию, я иду! — поспешно ответил тот. — Не знаю почему, но мне не нравится слово «полиция».

— Не вам одному, — усмехнулась проводница, прикладывая большой палец к считывателю двери.

Дверь отъехала в сторону, дав им доступ в небольшое, но уютное служебное купе.

— Садитесь на диван, — пригласила проводница, — а я сейчас приготовлю чай. Минут через десять уже будут окраины Москвы, так что скоро приедем.

— Никогда не ездил с такой скоростью, — сказал он, отворачиваясь от прозрачной стены. — Стоит задержать взгляд, и опять начинает кружиться голова.

— Не у вас одного, — сказала женщина, разливая по чашкам горячую воду. — Хоть от путей все убрали, но все‑таки триста километров в час это немало, поэтому просто включим штору.

Она что‑то сделала, и из стены выползла матовая пластина, смазавшая мелькающий за окном пейзаж. Потом проводница в каждую чашку капнула пару капель чайного экстракта и бросила по одной пластинке подсластителя.