— Максим, я не могу, — мама закрыла лицо ладонями и, тяжело вздохнув, сгорбилась, становясь маленькой и хрупкой, — Она там. Моя девочка осталась там.
Брат напрягся, с силой стискивая челюсть и беспомощно посмотрел на отца.
— Оленька…
— Ольга Алексеевна, ее там уже нет, там только тело.
С ненавистью посмотрев на мужа, сжала кулаки.
Да! Там только тело! А я стою рядом! Ну же, обернись! Посмотри на меня!
Но он не слышал, он только недовольно глянул в сторону работников кладбища, и те, подгоняемые его холодным взглядом усиленнее заработали лопатами, забрасывая яму землей.
Меня никто не слышал, ни родители, ни брат, ни гости. Только земля. Сзади, за спиной, она как будто бы снова пошевелилась и позвала, и я почувствовала, как холодные, липкие пальцы коснулись лопаток, провели по позвоночнику, заставляя сжиматься и ежиться. Резко обернувшись через плечо, с ужасом заорала. Крышка гроба снова шевелилась, как будто ее кто-то толкал с низу, изнутри, пытаясь отодвинуть, пытаясь выбраться.
Отвернувшись, побежала вперед, расталкивая локтями зазевавшихся гостей. Я не видела, как они, останавливаясь, с недоумением оглядывались и непонимающе перешептывались. Спотыкаясь, я бежала к выходу, к высоким решетчатым воротам, виднеющимся вдалеке. Узкие дорожки превращались в тропинки и странно заворачивались, возвращая меня к расходящимся гостям, к моей могиле.
Обессилено упав на колени, сжала пальцами сухую землю и листья, и закусив губу, посмотрела на небо, густого, синего цвета. Всхлипнув от бессилия, оглянулась назад. Рабочие почти закончили, закидывая на свежую горку последние комья чернозема и схватившегося в камень песка.
— Аккуратнее кидайте, — спиной ко мне стоял Макс, неотрывно следя за работой мужчин.
— Есть, кэп, — один из рабочих утер лоб рукавом длинной футболки и усмехнулся.
— Говорят, ее убили? — это спросил второй, с любопытством поглядывая на брата.
— Не ваше дело, — отрезав, брат вздохнул и засунул руки в карманы. Он так всегда делал, когда нервничал, когда хотел эмоционально задавить противника. Еще он приподнимал подбородок и щурил глаза, окидывая оппонента неприязненным взглядом.
— Да ладно, не кипятись, не наше, так не наше. Все парни. Готово.
На могила легли последние комья земли и рабочие разошлись, переговариваясь и поглядывая на застывшего на месте Макса.
Он еще долго стоял, разглядывая памятник и могилу, а я сидела, сверля взглядом напряженную спину. Потом, поднявшись, протянула руку и тихо позвала:
— Максик? Макс?
Он замер и медленно обернулся, хищным взглядом осматривая пустые улочки и холодные камни памятников. Прислушавшись к чему-то, мотнул головой и устало провел ладонью по волосам.