Камнин Максим Дмитриевич, тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года.
Открыв последнюю страницу, неосознанно поморщилась, почерк местных эскулапов оказался практически нечитабелен, но единственное слово я разобрать все же смогла «здоров». Немного расслабившись и успокоившись, пролистала последние страницы, пытаясь понять, какие именно анализы сдавал братишка и у каких специалистов был.
Сердце, печень, легкие…
Снимки узи, ренген, флюорограмма…
Да братец здоров как бык!
Анализы крови так же были положительны.
Замечательно.
Я захлопнула тетрадку и задумчиво посмотрела на стройные ряды чужих болезней. Со слов Вадима я поняла, что его болезнь очень заразна, и что я должна была обязательно ею болеть. Но не болела. А такое может быть?
Мысленно пожав плечами, засунула тетрадь на место.
Я никогда не была сильна в медицине, и никаких лекарств кроме димедрола от головы, но-шпы от недомогания и парочки специфических против болей в желудке не знала. В детстве моим здоровьем занималась мама, потом эту обязанность перетянул на себя муж. Наверное неправильная позиция, но меня вполне устраивала, до недавнего времени. О болезнях я кое-что слышала от мамы, кое-что от девчонок в институте, краем уха цепляла разговоры бабушек и молодых мамочек, да вот реклама еще в последнее время была на каждом шагу, что-то по женским делам, а что-то, судя по монументальной фигуре лаского улыбающегося врача-мужчины, по мужским. Но ничего конкретного опять же толком сказать не могла. Да болеют люди, да разным. И умирают тоже, от разного. В основном от рака и спида, ну на мой неискушенный взгляд. Как оказалось, это совершенно не так.
Умереть от гепатита. Бред какой-то!
А между тем факты наврали, и рядом с анализами Вадима черным по белому, точнее темно-синей ручкой по белым листам был написан диагноз.
Неожиданно захотелось снова посмотреть карту мужа, но уже не домашнюю, а местную, для внутреннего использования. Выскочив к стойке регистратуры, нашла нашу улицу и метнулась туда, на полках с буквой «А» выискивая фамилию мужа.
Аксаковский Вадим Викторович, тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года.
Нервно выхватив папку, чуть не выпустила ее из рук и едва не рассыпала содержимое по полу.
Спокойнее, Мариш, спокойнее.
Уговаривая себя, так же как и с записями Макса, пролистнула ее до конца, стараясь не вырвать от напряжения расползающиеся маленькие листочки, подклеенные к страничкам. Врачи, анализы, анализы, врачи и диагнозы. Анализов и диагнозов оказалось на удивление больше чем в папке, находящейся дома.
Удивленно приподняв брови и закусив губу, попыталась разобрать почерк врача, к счастью относительно понятный. Или мне так просто захотелось? Не знаю, но все же я смогла разобрать, что последние исследования были сделаны буквально неделю назад и были получены и пришиты к делу только вчера. Повторное исследование печени и крови, довольно сложное и затратное, иначе почему бы его так долго делали? Правда ведь? Сложное, нужное…