— Это… после звонка Лёвушки?
— Не после. А на самом деле — накануне. Так с ней?.. Твоя мать подтвердила, что с ней, — сообщил он, не давая заново завраться.
— Ну, может…
— А на чем, кстати, ехала?
— Я уж говорила, — утром на рейсовом, — неуверенно произнесла Матюхина.
— Это как же ты так ловко обернулась, если Ванька Бакушев тебя накануне, восьмого, в четыре вечера на станцию отвозил? А назад ни он, ни рейсовый не забирал… Или врут, стервецы?
Матюхина смотрела на следователя расширенными глазами, провела языком по губам, слизнув остатки помады.
— На самом деле, когда Лев Плескач тебе звонил, ты уже была в Туле, — участливо подсказал следователь. — Так? Нет?
Матюхина заколебалась.
— Так — не так. Вам-то какая разница? — буркнула она. — И чего вам этот фосфор дался? Ну, допустим, взяла немного. Признаю. Что с того? Нате — судите! — Она сорвалась на крик.
Лукинов не обрывал. Матюхина бурлила, негодовала, он благосклонно кивал головой. Давая подозреваемой выплеснуться. Раскрыл уголовное дело и углубился в него. Через пятнадцать минут выкрики сделались беспорядочными. Умудренный следователь понял, что подозреваемая выдохлась.
— Ну так как, готова покаяться? — напомнил он.
— Вы вообще хоть что-то слушали?! — обиделась Валентина. — Я уж вам призналась, что взяла на работе немножко порошка. Для чего? Хотела фейерверк ребенку смастерить. Устраивает?
— Буде ваньку валять! — Лукинов, дотоле благодушный, пристукнул по столу. — От белого фосфора погиб Зиновий Плескач.
— Так спичками отравился! — напомнила Матюхина.
— Не спичками, а порошком из твоей лаборатории! И не отравился, а был отравлен. Как говорится, — почувствуйте разницу… А то ты не знала!
Жестом пастыря с амвона Лукинов ткнул в пол, будто огненным перстом прожигал грешнице дорогу в преисподнюю. Матюхина помертвела.
— Может, ошиблись? — прохрипела она.
Лукинов хмыкнул:
— Понимаем-с. Была уверена, что не догадаемся. Ан догадались. Потому на всё, что ты тут наговорила, — наплевать и забыть. Рассказывай, как отравила своего работодателя.
Матюхина обхватила голову руками, всхлипнула тихонько, и, будто первая капля вызвала ливень, зарыдала в голос — басом.
— Достоверно играешь, — уважительно подметил Лукинов. Дождался, когда всхлипы сделались глуше. — А теперь давай облегчимся по пунктам: когда на самом деле приехала в Тулу, под каким предлогом пришла в салон, как подмешала, как отравила.
— Господи! Да зачем же мне его травить-то было?!
— А вот это ты и расскажи. Чтоб и я, и все остальные поняли.
— Додумались, в чем обвинить. Только и делу меня — людей травить, — сорвалась Матюхина. — Не на кого свалить, так нашли побеззащитней. Думаете, прокуроров на вас нет?