…— И где же они были написаны, эти знаменитые письма? И как всё-таки оказались на Западе? — поинтересовался Понизов.
Но Гусева, а вслед за ней и Валк с Вальком лишь беспомощно повели плечами.
— Одно могу сказать точно, что Константин Александрович был прав, и в психбольнице написаны они быть не могли, — подтвердила Гусева.
Делегация в полном составе удалилась. Заработал движок автобуса.
Зашла секретарша Любаня, — на сей раз в облипающем фигуру желтом кримпленовом платье. Положила перед Понизовым список звонков.
— Корытько звонил. Потом дважды этот, приставучий, из КГБ. Подай да подай. Ответила, что ездите насчет ремонта клуба.
— И что хотели?
— Выпытывали, что за движение у нас на старом кладбище.
— А ты?
— Сказала, что мертвецы по ночам из могил встают… Выгонят тебя, Коля. Как пить дать.
— Пожалуй, что выгонят, — равнодушно согласился Понизов.
— Весь поссовет меж собой считает, что зря ты с эстонцами этими связался. Навару с них никакого. А геморроя… До этого мы с девчонками жребий тянули, кого с собой в райисполком заберешь. А тут такое…
— Да, обломил я светлую девичью мечту, — согласился Понизов. Увидел, как огорчилась секретарша. — Не робей, Любаня. Мы с тобой к этому кладбищенскому безобразию напрямую непричастны? Нет. Так что, может, будешь ты еще в райисполкоме.
— А в «обл»? — загорелась корыстная Любаня.
Понизов усмехнулся.
— Подучиться малость — и область потянем.
— А меня Петька Беленький замуж зовет, — сообщила Любаня.
— Хороший вариант, — одобрил Понизов.
— И прапорщик один с Васильевского Мха обхаживает.
— Прапорщик — это надежно. Там паек.
— Вот возьму и выйду!
— За кого? — из вежливости полюбопытствовал Понизов.
— Да какая разница! Всё равно к тебе после бегать буду!
Понизов смутился:
— А вот ко мне больше не будешь! Я, Любань, человека встретил.
— И что?
— И — всё! — закинув голову за руки, Понизов зажмурился, думая о своем.
Любаня пригляделась.
— Что? Встретил и — сразу всё? — спросила завистливо.
— Сразу! — подтвердил Понизов. — Я еще со школы знал, что у меня должно быть так, что встречу, и — сразу всё! Вот не поверил себе. Женился наспех и — наперекосяк.
— Чем же она тебя так взяла? Неужто лучше меня в постели?
— Не знаю. Да она и сама про меня еще не знает.
— Все-таки правду девки про тебя говорят, что с вольтами, — определила Любаня.
Понизов, кажется, не расслышал, всё сидел, откинувшись в кресле с закинутыми за голову руками. Судя по слабой улыбке, мыслями был он не здесь.
Любаня обиженно поджала губки.
— Кстати, чуть не запамятовала! Жена Бороды звонила. Говорит, три дня как уехал в Калинин. Будто по делу. И — ни слуху, ни духу! Ну, я отбрила, конечно. Если каждая, у которой муж загулял, начнет в поссоветы названивать, так нам и работать некогда будет.