Теодор Милош перевел. Муравьев размахивал руками, пока говорил.
– Что с нами будет? – перевел Теодор Милош.
– Что вы имеете в виду?
– Нас арестуют?
– Вы подозреваетесь в нескольких крупных кражах со взломом, произошедших там в нескольких летних домах, но я здесь не поэтому. Не в этом дело. Дело в том, чтобы восстановить справедливость. Ради Дариуса.
Ответ был переведен, за чем последовал новый обмен мнениями.
– Что норвежская полиция собирается делать с делами о кражах?
Вистинг помолчал, прежде чем ответить.
– Я не могу дать вам амнистию. Если вы вернетесь в Норвегию, вас могут арестовать.
Муравьев встал со своего места. Приложил обе руки к голове. В голосе было замешательство, когда он говорил.
Теодор Милош передал вопрос:
– Нам ведь придется поехать в Норвегию, если будет суд?
Вистинг кивнул.
– Да, но я уверен, что прокурор отнесется к вам доброжелательно, если вы посодействуете раскрытию этого дела.
Муравьев громко воскликнул:
– Но мы ведь ничего не знаем!
– Вы знаете больше, чем мы, – объявил Вистинг. – Вы были там, когда все произошло. Мне нужен кто-то, кто сможет говорить от лица Дариуса.
Трое мужчин вели обсуждение на своем языке. В конце концов Муравьев покачал головой и сел на место. Теодор Милош облокотился на колени и наклонился вперед.
– Я расскажу.
Одна из грязных люминесцентных трубок под потолком моргнула и издала тихое жужжание, а затем погасла. На лицо Теодора Милоша легла тень.
– Это правда, что мы грабили дома, – начал он. – Мы побывали в шести и направлялись к последнему, когда поняли, что в лесу не одни.
Он выпрямился и сглотнул, прежде чем продолжить.
– Было темно, только на стене дома висела небольшая лампа. Мы находились между деревьями, может, в двадцати метрах, и выжидали, чтобы убедиться, что никого больше нет. К тому же мы сомневались, стоит ли брать этот дом, он выглядел старым, будто в нем никто не жил.
Милош кашлянул и продолжил:
– Мы услышали его раньше, чем увидели. Он был неосторожен и ломал ветви деревьев, хотя шел по тропинке. Когда он проходил мимо дома, мы увидели, что на лице у него лыжная маска, а в руках сумка.
Руками Теодор Милош показал размеры сумки.
– Мужчина в маске осмотрелся, потом положил сумку в ящик на веранде. Такой ящик есть у многих, туда кладут подушки от садовой мебели.
Вистинг кивнул, показывая, что понял, хоть английское произношение и не было до конца правильным.
– Минут десять мы сидели тихо, – продолжил литовец более тихим голосом. – Потом Дариус прокрался туда, один. Он открыл замок на ящике, поднял сумку и открыл ее.
Пыльная лампа над Теодором Милошем мигнула пару раз и снова начала светить. Под этим светом на его лице появились резкие тени, подчеркнувшие впалые щеки.