Она отперла дверь ключом, и Томми высунул голову из кухни.
– Лине?
Она поставила сумку и подошла к нему.
– Почему ты не подходишь к телефону, когда я звоню?
Томми бросил взгляд назад, и Лине обнаружила, что он не один. Длинноволосый мужчина стоял, склонившись над кухонным столом, и смотрел на нее. Перед ним лежали бумаги и фотографии. Томми высился в дверном проеме, не давая девушке пройти внутрь.
– Я немного занят сейчас, – попытался он объяснить.
Мужчина позади него заторопился. Смахнул бумаги со стола в наплечную сумку.
– Что здесь происходит? – поинтересовалась Лине.
Мужчина с сумкой протиснулся мимо Томми.
– Мне уже пора идти, – сказал он и проследовал мимо Лине, даже не поздоровавшись с ней.
– Кто это был? – спросила Лине и посмотрела на захлопнувшуюся за мужчиной дверь.
– Я не могу… – начал было Томми, но прервал сам себя: – Это связано с «Шазам».
Лине зашла на кухню и встала спиной к кухонному гарнитуру.
– Что это вообще было такое? – спросила она и кивнула на пустой стол.
– Сейчас столько всего происходит, – попытался выкрутиться Томми. – Я не смог тебе поэтому позвонить. Я не могу все объяснить.
– Попробуй, – сказала Лине.
– Не сейчас. Есть некоторые дела, которые мне необходимо решить. – Он взял куртку со спинки стула. – Ты останешься? Я имею в виду, твой загородный отдых подошел к концу?
Она обреченно покачала головой.
– Знаешь что? Это…
– Мне только нужно несколько дней, – перебил Томми. – Все уладится. Пожалуйста, наберись терпения!
– Терпения больше нет, – отрезала Лине и направилась к двери. – Я уезжаю, и когда я вернусь, тебя здесь быть не должно. Ни следа твоего.
– Но…
Она отмахнулась от него распрямленной ладонью, показывая, что не хочет больше слушать. Схватила куртку на ходу и вышла. Слезы душили ее, и она не хотела, чтобы он это видел.
Руки дрожали, когда она вставляла ключ в замок зажигания. Она не стала проворачивать ключ сразу, позволила всем чувствам излиться. Она рыдала и хватала воздух ртом, не понимая даже, почему так сейчас реагирует. Казалось ужасным предательством, что Томми привел эту невыносимую часть своей жизни в ее дом.
Она прижала руку к груди. Вдохи были глубокими и сиплыми, ей понадобилось время, чтобы вернуть контроль над дыханием, но в конце концов ей вроде бы это удалось. Она сглотнула и вытащила несколько салфеток из бардачка, вытерла нос и глаза.
Было тяжело собраться с мыслями. Она могла заехать в редакцию, просто чтобы убить время, но когда кинула взгляд в зеркало, поняла, что ее внешний вид вызовет слишком много обременительных вопросов.