Юстейн Хаммерснес подошел к открытому камину, поворошил угли так, что пламя встрепенулось, и кинул еще пару поленьев.
Вистинг сел за продолговатый сосновый стол. На нем были разложены последние газеты. Одна из них была раскрыта на статье, проиллюстрированной фотографией Кристине Тиис.
– Вы не вернулись обратно в офис?
Юстейн Хаммерснес сел напротив следователя.
– Я бы хотел быть в другом месте, но сейчас осенние каникулы, а жена, то есть бывшая жена, работает учительницей. Мы в процессе развода и по-прежнему живем под одной крышей. Невыносимо сцепляться друг с другом. А я и отсюда могу работать благодаря широкополосному Интернету. Вообще-то мне нравится здесь находиться, хотя сейчас удовольствия мало.
– Почему же?
– Дом не очень пострадал после взлома, но думать о том, что кто-то здесь побывал, невыносимо. Это затмевает все хорошие воспоминания, связанные с этим местом, с Эльсой и детьми, с моим детством. Сейчас я даже рад тому, что дом продадут, чтобы разделить имущество между нами.
Юстейн Хаммернес посмотрел на столешницу, пряча взгляд. Когда он снова поднял голову, глаза блестели.
– Здесь пусто, – сказал он уставшим голосом.
Его взгляд скользнул мимо Вистинга. Мужчина смотрел на настенную полку. Светлое пятно на ней свидетельствовало о том, что там раньше стояла какая-то вещь.
Хаммерснес вновь поднялся с места.
– Они забрали даже мою стеклянную каплю, – произнес он и подошел к опустевшей полке. – Я получил ее от отца тем летом, когда мне исполнилось восемь, после того как впервые смог переплыть пролив.
Он сделал неопределенное движение головой в сторону моря.
– Это единственная награда, которую я когда-либо выигрывал, – продолжал Хаммерснес. – Я отлично плавал, но никогда не занимался спортом. Мой отец был стеклодувом. Дома в Хёвике у него была своя мастерская. Я часами мог сидеть и смотреть, как он придает текучему раскаленному стеклу прекраснейшие формы.
Юстейн Хаммерснес прочистил горло.
– Капля была одним из самых прекрасных его творений, – продолжил мужчина. – Отец обращался со стеклом как с благородным металлом. Плавил его, придавал форму, шлифовал и выдувал с любовью и заботой. Вручив мне каплю, он сказал, что я могу собрать в нее все свои мечты. Наполнить ее мыслями и надеждами, и она никогда не переполнится. Теперь ничего нет, ничего.
Вистинг позволил владельцу дома выразить словами чувства, которые тот испытывал, и только затем начал задавать вопросы.
– Вы останавливались где-нибудь по дороге сюда?
– Я заезжал в супермаркет «Меню» на Хольмене и немного закупился. Вещи я собрал утром, а вечером отработал несколько сверхурочных часов, прежде чем отправиться сюда.